До широкого распространения системы Калачакра вопросам, связанным с ходом времени, в буддизме практически не уделялось внимания. Как пишет выдающийся тибетолог В.С. Дылыкова, человеческий ум сначала осмысливает категорию пространства, и лишь много позже – категорию времени. И если концепция бесконечного пространства была присуща еще раннему буддизму (см. главу “Буддийская космология”), то осмысление хода времени возникает едва ли ранее десятого века. Подобно тому, как ощущение бесконечности пространства было результатом глубочайшего йогического сосредоточения, так и ощущение бесконечной смены временных циклов становится возможно для практика Калачакры, а достижение нирваны в таком случае осознается как выход за пределы не только пространства (вспомним, что все уровни буддийского макрокосма суть сансара), но и времени.

Калачакра-тантра состоит из трех “Колес Времени”, называемых Внешним, Внутренним и Тайным. Внешняя Калачакра восходит к индийским астрономическим и астрологическим системам, она описывает расположение и окружение солнца, луны, звезд, планет и т.д. Земля представляется круглой, неподвижной в центре мироздания. Ее окружают двадцать восемь созвездий, через которые проходит луна. Созвездия эти считаются богинями-дочерьми четырех царей-миродержцев. Все буддийские астрологические схемы рассчитываются на основе Калачакра-тантры. К ней относятся и пришедшие из Китая двенадцати- и шестидесятилетний “звериные” циклы.

Внутренняя Калачакра касается всех живущих внутри физического мира и описывает каналы тела, энергии и жидкости, циркулирующие внутри его. Практика Внутренней Калачакры предполагает утоньшение нервной системы посредством йоги, эстетического совершенствования чувств одухотворенной мыслью. Мир и Внешней и Внутренней Калачакры нуждается в том, чтобы быть очищенным.

Тайная Калачакра связана с методами достижения Просветления; она включает в себя посвящение, которое предписывает личности, получившей его, неуклонно следовать путем Калачакры к состоянию будды.

Название “Калачакра” применительно к Внешней и Внутренней означает протекающую во времени циркуляцию небесных тел и энергий внутри человека. Относительно Тайной Калачакры этот термин означает, что универсальное сострадание поворачивает время так, чтобы все страдающие сущности достигли Просветления. В этом случае Калачакра воспринимается и как благо постижения Пустоты, где нет прошлого, настоящего и будущего.

Адепт Калачакры, прошедший несколько обрядов посвящения под руководством гуру, визуализирует в своем сознании мандалу Калачакры, которая разворачивается в трехмерном пространстве, приобретая вид прекрасного дворца. Это вполне согласуется с учением о том, что путь в Шамбалу – путь внутрь себя. Медитируя на мандалу, человек в своем сознании проходит определенные уровни мироздания, сливаясь с идамом Калачакры. Живописная мандала таким образом становится не более чем картой пути.

О строгости требований этого пути свидетельствует, например, такое стих Калачакра-тантры:

Визуализируя мандалу, адепт как бы входит во дворец через одну из четырех дверей, каждая из которых служит вратами к одному из четырех ликов идама Калачакры. У западной двери человек получает семь ритуалов посвящения, у северных врат – инициацию воды и инициацию короны. Суть этих инициаций состоит в следующем.

Согласно учению Калачакры, человек состоит из пяти компонентов: земли (кости), вод (флюиды, кровь, моча), огня (температура), ветров (внутренние обменные процессы) и пространства (пустые места). Проходя инициацию воды, человек представляет, что эти пять компонентов – очищаются, трансформируясь в чистое состояние, которое на языке европейской культуры можно назвать божественным.

Инициация короны состоит в аналогичном очищении сознания, форм, чувств и умения тонко различать.

У южных врат дворца Калачакры адепт получает инициацию шелковой ленты, а также инициацию ваджры и колокольчика. Это очищение девяти ветров и правого и левого энергетического каналов тела.

У восточных врат проходит инициация истинного поведения и имени. Это очищение шести органов чувств и шести физиологических функций (поедания, хватания, передвижения, испражнения, мочеиспускания и размножения). Все эти качества получают наивысшую чистоту.

Вернувшись к западным воротам, адепт получает инициацию-разрешение, очищающую его дух в моменты практики и дающую ему право наставлять других в Калачакре.

После этого он восходит по ступеням к главному дворцу. Вход располагается на западе (на живописных мандалах – сверху). Стены дворца мандалы прозрачны, их цвета – желтый, белый, красный, черный и зеленый. Адепт попадает в часть дворца, называемую “речь мандалы”, где с ним разговаривает идам Калачакры.

Еще несколько ступеней ведут адепта ко внешней стене сокровенной части дворца. Здесь на четырех колоннах с каждой стороны мы видим символы четырех дхьяни-будд: мечи как знак Амогхасиддхи, лотосы – Амитабхи, алмазы – Ратнасамбхавы, золотое колесо – Вайрочаны. Еще одна лестница – и адепт достигает “мозга мандалы”, четырехугольной платформы, на которой на возвышении находится восьмилепестковый лотос, на нем – белый диск луны, красный диск солнца, белый диск планеты Раху и желтый диск огненного хвоста планеты Раху. На нем стоят идам Калачакра и его праджня Вишвамата.

Начало духовного восхождения к Калачакре начинается с постижения, то есть с установления духовной связи между человеком и тем высшим уровнем чистейшей энергии, который мы называем словом “Калачакра”. В настоящее время Далай-лама XIV, давая посвящение сотням и тысячам людей, объясняет это тем, что современный мир нуждается в действенном пути спасения, и зарождение у людей духовной связи с Калачакрой может стать таким путем.

В своем труде “О посвящении в Калачакру” Далай-лама XIV пишет о трех базовых качествах, необходимых для посвящения: “Первое свойство есть бодхичитта, альтруистическое стремление к высшему просветлению. Лучший ученик живет непритворным опытом этого возвышенного сознания, посредственный ученик добивается небольших его проблесков в своих медитациях, худший же должен понимать его и стремиться к его развитию. Второе свойство, даваемое в понятиях мудрости или особого интуитивного обучения, есть опыт постижения Пустоты. Лучший ученик обладает неискаженным опытом природы конечной реальности, посредственный ученик обладает правильным пониманием, основанном на обучении и общих представлениях, а худший ученик должен хотя бы понимать их значимость и проявлять интерес к изучению философских взглядов. Кроме того, ученик, стремящийся к посвящению в Калачакру, должен иметь тяготение к этой особой тантрической традиции. Целью посвящения является засеять кармические семена в сознании посвящаемого, но если у него нет открытости, развившейся из духовного интереса, то семенам будет очень трудно прорасти”.

В отличие от йогической практики других тантр, Калачакра позволяет адепту медитировать не на уровне тонкого тела, а на более глубоком основании “пустотного тела”. Соответственно, представление о “трех Калачакрах” Далай-лама XIV комментирует следующим образом: “Внешняя Калачакра состоит из элементов вселенной. Внутренняя Калачакра складывается из психофизических совокупностей, чувственных и психических способностей живых существ. Тайная Калачакра есть йог стадии зарождения и завершения, йогических методов, которые способны очистить две предыдущие Калачакры”.

Из многочисленных практик Калачакры мы приводим практику Гуру-йоги, составленную Кьябдже Кхангсаром Дорджечангом, который является духовным отцом Далай-ламы в линии передачи Калачакры. По указанию Далай-ламы, перед посвящением в Калачакру, которое Его Святейшество давал в Ладаке в 1976 году, этот текст был отпечатан в десяти тысячах экземпляров для свободного распространения.

НАМО ГУРУ КАЛАЧАКРА БХЬЯХ

Здесь изложен духовный метод, могущий вдохновить любое счастливое и духовное качество – медитация гуру-йоги, сосредоточенная на блистательной Калачакре.

Подготовления

Начинайте с ясной визуализации объектов Прибежища. Затем, в качестве подготовки к медитации на духовном наставнике как на едином целом с блистательной Калачакрой, прочтите стих, дабы обратить ум к Прибежищу и для зарождения сострадательной бодхичитты.

<трижды>

<трижды>

Теперь прочтите мантру имени (в данном случае – Его Святейшества Далай-ламы) как можно больше раз: ОМ АХ ГУРУ ВАДЖРАДХАРА ВАГИНДРА СУМАТИ ШАСАНАДХАРА САМУДРА ШРИБХАДРА САРВА СИДДХИ ХУМ ХУМ.

В своем сердце визуализируйте солнечный диск с буквой ХУМ, либо диск луны со слогом “Обладающий десятью силами”. В любом случае они окружены мантрамалой.

Когда вы читаете мантру, представляйте, что лучи солнца исходят из этих дисков, достигают вас самих и других, а затем собираются вместе и снова исчезают в мантрамале.

Следует читать такую мантру: ОМ АХ ХУМ ХОХ ХАМ КШАХ МАЛАВАРАЯ ХУМ ПХАТ.

Представления о Шамбале и Калачакре неразрывно связаны. Согласно буддийской традиции, Будда преподал учение Калачакры царю Шамбалы Сучандре (воплощению бодхисаттвы Ваджрапани), который прибыл к нему с девяноста шестью владыками. Великий Атиша, принесший в Тибет учение Калачакры, добыл его в Шамбале.

Они получили от Будды посвящение на духовную практику Калачакры и передачу учения другим. Возвратившись в Шамбалу, Сучандра составил текст Калачакра-мула-тантры (мула — основа, тантра — учение) в 12.000 шлок (двустиший), записав таким образом учение, преподанное Буддой, и комментарии в 60.000 шлок. Это – главные тексты, в которых изложено учение Калачакры.

Каждый из царей Шамбалы раз в год собирал всех жителей и устно передавал им учение Калачакры. Но в виде, оставленном Сучандрой, оно было непомерно велико. Поэтому восьмой царь Манжушрикирти составил сокращенную версию Калачакра-тантры в 1075 шлок, объединил всех жителей Шамбалы в одну Алмазную Касту последователей Калачакры и после этого стал именоваться Ригденом — первым Держателем Касты.

Ныне проживающий в Индии ХIV Далай-Лама Тензин-Гьятцо проповедует учение Калачакры по всему миру, поэтому на современных тханках Шамбалы или Калачакры его изображают в Линии Учителей в верхней части картины.

Образ Шамбалы, загадочной страны в Гималаях, занимает совершенно исключительное место в современных европейских представлениях о Востоке. О ней написано столько текстов, нередко противоречащих друг другу, что это способно сбить с толку даже самого подготовленного читателя. Наиболее распространено мнение о Шамбале как о полумифической стране, располагающейся где-то к северу от Индии, куда могут попасть лишь посвященные, да и то после тщательной и суровой подготовки.

В Европе первые упоминания о чудесной стране мудрецов относятся еще к XII веку, когда папа Александр III, византийский император Мануил Компин и король Франции Людовик VII и еще несколько государственных деятелей будто бы получили послание от "пресвитера Иоанна", в котором описывалась его обширная и полная чудес держава. А двумя веками позже немецкий космограф Конрад фон Мегенберг сообщал о пресвитере Иоанне следующее: "Это владыка всех живущих на земле и царь всех царей земли. Дворец его наделен такою благодатью, что никто из вошедших в него не сможет заболеть, не будет чувствовать голода и, находясь там, не умрет". Со временем сказания о "Царстве попа Ивана", или "Беловодье", достигли Древней Руси. В разное время на Руси создавались или переводились тексты, посвященные "Индейскому царству" и "землям незнаемым"; даже в русские былины проник этот образ "Индеи богатой", откуда на Русь приезжает богатырь, стремящийся не побеждать в поединках, но донести до русского люда весть о стране счастья.

Представления о Беловодье, "идеже небо прилежит к земли", о священном месте, находящемся за "степью Губарь, за Опоньским царством", всерьез волновали русское старообрядчество Заволжья, Урала и Сибири: многие уходили искать путь туда, чтобы приобщиться к "самосиянному свету".

В начале двадцатого века российский путешественник Фердинанд Оссендовский достиг заповедной страны, которую он в своей книге "И звери, и люди, и боги" называет "Агарти". Он пишет об исполинском подземном святилище, где с незапамятных времен сосредоточена власть "Царя мира", некоего посредника между людьми и высшими силами. "Царь мира" постигает судьбы сильных мира сего и помогает тем, кто замыслил благое, злым же замыслам он препятствует.

Сходный образ чудесной потаенной страны присутствует в книгах Е.П. Блаватской "Из пещер и дебрей Индостана" и А. Сент-Ив д'Альвейдра "Миссия Индии в Европе". У Блаватской речь идет об "Асгарте, города солнца", куда ведут подземные ходы через катакомбы заброшенных храмов. Вероятно, Блаватская сознательно изменяет название города, чтобы вызвать у читателя ассоциацию со скандинавским Асгардом, обителью богов. В книге Сент-Ива Агарта предстает как место высочайших технологий, где постигнуты магнитные и электрические токи, а их использование согласуется с задачами блага человечества.

Но, пожалуй, наиболее известны работы о Шамбале выдающегося русского художника, мыслителя, путешественника и общественного деятеля Николая Рериха. Разумеется, их нельзя назвать научными в привычном смысле, но они, будучи вдохновенными путевыми записями, отражают мировоззрение Азии первой трети ХХ века – и в этом их непреходящая ценность. Кроме того, гуманистический пафос текстов Н.К. Рериха не может не взволновать тех, для кого образ Шамбалы – нечто большее, чем экзотическое восточное предание.

Вторую часть своей книги “Сердце Азии” Н.К. Рерих начинает таким пассажем: “Если будет произнесено здесь самое священное слово Азии – “Шамбала”, вы останетесь безучастны. Если то же слово будет сказано по-санскритски – “Калапа”, вы также будете молчаливы. Если даже произнести здесь имя великого владыки Шамбалы – Ригден Джапо, даже это громоносное имя Азии не тронет вас”. Во время центральноазиатской экспедиции Рерихов (1924-1927 гг.) Азия была полна мессианских устремлений, полна ожиданием скорейшего прихода владыки светлых сил, на которого указывали древние пророчества. Для тибетцев это был либо Майтрейя, либо двадцать пятый царь Шамбалы Ригден Джапо, для монголов – Гесер, для индийцев – Калкин. Энтузиазм простых верующих был столь велик, что они игнорировали датировки в пророчествах о Ригдене и Майтрейе, более того – в сознании простых кочевников Центральной Азии эти два образа могли сливаться, так что Майтрейя представлялся царем Шамбалы. Н.К.Рерих в “Шамбале Сияющей”, написанной в форме диалога автора с ламой, вкладывает в уста ламы слова о владыке Шамбалы Ригден Джапо, его могуществе и возможностях, на что герой задает вопрос: “Лама, мне кажется, что ты говоришь о Майтрейе, не правда ли?”, а лама отвечает: “Если Ригден Джапо и Благословенный Майтрейя для тебя одно и то же лицо – пусть будет так. Я этого не говорил”. Хотя этот текст написан в художественной форме, нельзя не обратить внимание на его точную фактографию, позволяющую использовать его как свидетельство живой веры той эпохи.

Почитание Рудрачакрина имеет в Тибете глубокую традицию. Панчен-лама VI был автором нескольких текстов медитации на образ Рудрачакрина: царь Шамбалы визуализируется сидящим на троне во дворце, в руках он держит копье и Колесо Закона. Вот один из таких текстов:

Почтение доброму духовному наставнику,

Неотделимому от блистательной Калачакры,

Который достиг состояния пустотного тела с великим неизменным блаженством.

Чтобы ответить на вопрос о том, что же такое Шамбала, мы должны понимать, что существует три пути поиска. Первый, о котором речь уже шла, это разыскания некоей физической точки на карте Земли, тайной горной долины или иного ашрама. Другой путь - собирание буддийских представлений о Шамбале, абстрагирование от физических реалий, углубление в символику. Третий путь - поиск Шамбалы, то есть царства высшей мудрости, внутри самого себя.

Первый путь - естествоиспытателя. Второй - путь буддолога. Третий - путь буддиста-практика, занимающегося медитацией.

Первый путь нами отчасти обрисован. Попробуем пройти по второму, не спеша соотносить символы с географией и историей.

Согласно "Калачакра-тантре", Шамбала отделена от остального мира рекой Сита и окружена двумя рядами снеговых хребтов, острых словно зубы. Она имеет вид восьмилепесткового лотоса, то есть круга, разделенного на восемь частей снежными хребтами. Так языком символов передается, что в этой стране Учение достигло сознания каждого, что вся страна следует Осьмеричному Пути. Подобного рода изображения являются иконографией "чистой земли", о которой мы уже писали. Тибетские ламы убеждены, что Шамбала – единственная божественная сфера, которая воплощена на земле, в камадхату, Мире страстей и придти в эту страну может лишь человек с сознанием бодхисаттвы, у которого есть кармическая связь с Шамбалой.

При создании тханки Шамбалы художник строго следует буддийским иконографическим трактатам, и в частности “Хрустальному зеркалу, в котором можно увидеть священное лицо Ригдена”. Согласно этим текстам, в верхней части тханки надлежит писать образы Учителей, которые распространяли учение Калачакры (в данном случае это Будда Шакьямуни, по левую руку Будды — цари Сучандра и Пундарика, по правую — царь Манджушрикирти и ХIV Далай-лама), в центральной части – страну Шамбалу и в нижней – священную войну.

Символическое изображение Шамбалы соответствует не только лотосу, но и Колесу Закона. Вообще круг с восьмью радиусами в мифологии символизирует распространение некоей благой силы по всем направлениям мироздания.

Число гор в восьми хребтах-радиусах строго фиксировано: их тридцать семь, они олицетворяют тридцать семь практик бодхисаттвы.

На буддийских картинах в центре Шамбалы в своем дворце Калапа сидит царь Рудрачакрин (Ригден Джапо). Вокруг расположены девяносто три дворца его вассалов. Рядом с царем восседают его супруги – воплощения богини милосердия Тары, а также высшие божества индийского пантеона: желтотелый Брахма, творец мира, и белотелый громовержец Индра. За троном стоят апсары, прислуживающие царю: одна с зонтом, защищающим от солнца, другая — с опахалом, третья — с драгоценным сосудом для утоления жажды, четвертая — с плодами. Эти апсары и их атрибуты символизируют Четыре благородные истины (освобождение от жажды бытия передается буквально - через образ прислужницы с водой).

Первый Панчен-лама Лобсан Чойкьи Жалцан в своем комментарии на Калачакру пишет: “… что касается фасада дворца Калапы, то он весь из драгоценных каменьев возник сам и распространяет свой волшебный свет далеко на целую йоджану. Этот свет отражается от вершин высочайших ледников и возвращается обратно, освещая ночью все также, как и днем, что позволяет прочесть даже самый маленький шрифт”.

Он же в “Манджушрикирти авадане” дает пространное описание и дворца Калапы: “В этом дворце есть помещение, в котором обитает царь. Оно из изумруда и алмазов, и этот волшебный свет изо всех окон не позволяет отличать день от ночи. В центре этого огромного дворца возвышается золотой трон, опирающийся на восьминогого льва, с которого управляют двадцать пять божественных владык (царей мира), представляющих единство мира. Сокровища богов-девов, нагов и людей здесь собраны везде. Кроме того, везде находятся многочисленные предметы быта, которые были созданы на Земле силой высшей науки.

Трон, на котором восседает царь, сделан из золота. С высоты своего трона он взирает на зеркало из лучшего стекла, в котором он видит все, расположенное на далеком расстоянии (более 50 йоджан) от него.

Его дворец покрывает двенадцать йоджан, рядом с ним на юге расположен великий парк Малайя. Посередине этого парка написана мандала Калачакры, созданная гением царя Сучандры. Дворец Калапы более обширен, чем дворец Индры, он квадратный, у него четыре двери. На наружных стенах из коралла изваяны танцующие богини. Здание имеет девять этажей, над которыми развеваются знамена с изображением Колеса Дхармы. Три ограды, окружающие дворец, подчеркивают его красоту. Здание покрыто золотой черепицей, с нее свисают украшения из жемчуга и бриллиантов. Рисунки, украшающие верхнюю часть наружных стен — серебряные, а карнизы — из бирюзы".

В небе летят две апсары-вестницы, доставляющие указы и вести от царя Шамбалы в другие страны. Апсары несут гирлянды цветов, на их лепестках написаны специальные наставления, которыми царь посылает последователям Калачакры. В буддийских текстах говорится о 96 землях, где проповедуется учение Калачакры.

В нижней части картины предстает последняя битва, где Рудрачакрин повергает всех врагов Учения. Царь объят пламенем и ветром (пламя – символ высшего сознания, ветер – высшей энергии). Рядом с царем скачет его генерал Хануманда со знаменем.

Следует помнить, что образ этой битвы просвещенными монахами воспринимается отнюдь не буквально, поскольку любое убийство буддизм безоговорочно осуждает, называя его первым из “десяти черных грехов”. Картина Последней Битвы должна пониматься как символическое изображение победы мудрости над невежеством, духовности над косностью, самоотверженности над эгоизмом. В результате такой победы невежественные, греховные люди действительно перестанут существовать, но отнюдь не потому, что они будут убиты, а потому, что они преодолеют свои заблуждения и пороки. Именно поэтому на картине вместе с врагами Шамбалы изображены злые духи – они олицетворяют три яда, которые омрачают сознание человека: невежество, гнев и похоть.

Таковы буддийские представления о Шамбале. Несмотря на то, что образ Шамбалы несомненно отражает универсалии человеческого мышления, некоторые ученые пытаются локализовать “страну мудрецов” на основе символических описаний. Наиболее любопытной нам представляется гипотеза китаиста А. Маслова, который сопоставляет описание Шамбалы с китайской горной системой Куньлунь, расположенной на северо-востоке страны. Об этих горах говорится как об обители богов и первоправителя Китая Хуанди. Упоминаются также восемь горных пиков и река, окружающая эту заповедную страну. Описание Шамбалы и гор Куньлунь роднит также представление о девяти глубочайших колодцах, которые охраняет грозный страж.

Куньлунь – страна бессмертных, то есть даосских мудрецов, которые смогли выплавить пилюлю бессмертия из нескольких сотен компонентов, используемых в гомеопатических дозах. Однако для достижения бессмертия только пилюли было мало: требовались многолетние занятия гимнастическими и дыхательными упражнениями, а также медитацией. Чтобы достичь страны бессмертных, требовалось пройти через духовное очищение, причем этапам восхождения духовного соответствовали этапы физического подъема на горы хребта Куньлунь. В наивысшей точке духовного совершенства человек становился бессмертным. Всё это, равно как и основы философии даосизма, весьма близкой буддизму, роднит представления о Шамбале и горах Куньлунь.

Реальный горный массив под этим названием располагается вдоль Тибетского нагорья. Река Тарим – легендарная граница Шамбалы – протекает недалеко от Куньлуня, а ее притоки Яркенд и Хотан несут свои воды с этих гор.

В пользу отождествления Шамбалы и Куньлуня свидетельствует ряд интересных фактов, приводимых А. Масловым. Он пишет о распространении в Китае церемониального сооружения “минтан”, пресветлый престол, которое представляло собой двор с четырьмя воротами, внутри которого находилась стена с четырьмя воротами, а в центре было сооружение для приемов, причем оно представляло собой вписанные друг в друга круг и квадрат. Центральное сооружение минтана не имело стен, его крыша опиралась на колонны; этот зал был опоясан “рекой”. Очевидное сходство минтана с описанием Шамбалы и мандалой Калачакры усиливается тем, что минтан, подобно дворцу Калачакры, визуализируемому адептом, шел вверх уступами. При этом минтан мог также называться “куньлунь”. В своих рассуждениях А. Маслов идет дальше и пишет о том, что сходное строение имеют сооружения индейцев древней Мексики, однако это, по мнению ученого, не типологическое сходство, а свидетельство миграции культуры, поскольку антропологическое сходство жителей китайской провинции Ганьсу, где находится Куньлунь, с центральноамериканскими индейцами доказано.

Однако, как ни убедительна попытка локализовать Шамбалу в Куньлуне, это не меняет главного: путь в Шамбалу пролегает не столько через долины и горы, сколько через человеческое сознание к высотам духа.