Александр, что интересно, чувствовал себя в Новгороде весьма уверенно: несмотря на постоянные разногласия с горожанами, князь ни разу не получил от новгородцев сакраментального совета убираться из города по добру по здорову, что для тех времен было в порядке вещей. Наоборот: Александр, конунг Хольмгарда, как именует Невского исландская сага, отправил послов к королю Норвегии с предложением о династическом браке. Дочь норвежского короля Хакона должна была выйти замуж за старшего сына Александра – Василия. Но на Русь пришли татары – и супружеский союз, выгодный и для Норвегии, и для Новгорода, так и не состоялся. Новгород беда миновала – темник Неврюй с войсками обрушился на Суздальские земли.

Предупреждаю сразу: этого суждения вы не найдете ни в одном историческом труде. Ни один историк, гадая о причинах трагедии, развернувшей на северо-восточных русских землях в самой середине тринадцатого века, не задумался о мотивации одного из главных действующих лиц – русского князя Александра Храброго, более известного потомству под прозвищем Невского. То есть задумывались, и не раз... но никому и в голову не пришло задаться простым вопросом – а так ли уж хотел Александр этой ноши, великокняжеского венца, который, по выражению Карамзина, был в то время венцом терновым? Ничего в действиях Александра не указывает на подобные намерения – наоборот, князь занят исключительно делами Северо-Западной Руси. И вдруг все меняется в одночасье.

Летопись сообщает о событиях 1252 года, как всегда, лаконично. «Пошел Александр в татары, и дал ему царь старейшинство над всею братией его». Тогда же на Русь обрушилась рать под командованием темника Неврюя. Это не было новым завоеванием: татары спешно прошли к Переяславлю-Залесскому и там встретились с войсками бывшего великого князя Андрея Ярославича. Русские были разбиты, переяславские земли разорены. Убита жена младшего брата Александра – Ярослава Ярославича. Его дети уведены в полон. Великий князь Владимирский Андрей Ярославич бежал. Сначала в Новгород – но вольные горожане дали пришельцу от ворот поворот. Тогда Андрей Ярославич проследовал дальше – в Швецию. Александр же вернулся во Владимир и принял на себя великое княжение.

Что же произошло? В отечественной историографии получила распространение следующая трактовка событий: мол, Александр, сидевший себе спокойно три года, вдруг сообразил: да что ж это я, а? Отцово наследство отняли, вместо Владимира и верховной власти сунули какой-то разоренный Киев, захолустье, можно сказать – а я в Новгороде прохлаждаюсь?! И пошел Александр в татары.

Будучи человеком разумным, он понимал, что аргументы насчет «обидели-оскорбили» на хана вряд ли подействуют – как-никак не родственники, хотя на тот момент Александр и считался приемным сыном Батыя. Поэтому новоявленный Каин приготовил жалобы посущественней: мол, дани Андрей не выплачивает и вообще ведет себя крайне нагло. Монголы сами считать не умели, но тут им открыли глаза – и обрушились на Русь войска Неврюя! Александр, по мерзости характера, нажаловался не только на брата, но и на его тестя, потому что вторая рать была послана на Даниила Галицкого, короля Галицко-Волынской Руси – хотя сам же Александр Киевом не интересовался! В общем, ценой предательства и братней крови купил себе Александр отцовский стол...

Так как эта трактовка получила очень уж большое распространение, опровергать ее мы будем по порядку. И прежде всего – забудьте, пожалуйста, о пресловутом побратимстве между Александром Невским и сыном Батыя Сартаком. Я охотно верю, что ЭТОТ человек ради спасения собственной страны и людей пошел бы и на такое – но никаких фактов в нашем распоряжении не имеется. Побратимом Сартака Александра сделал историк Лев Гумилев. А так как жил знаменитый исследователь в двадцатом веке, свидетелем событий тринадцатого века он быть не мог. И никаких таких новых летописей не находил. Выдумка это, выдумка. Никаких реальных оснований под собой не имеющая. Однако весьма и весьма популярная. Впрочем, во всей этой истории факт братания между злейшими врагами – отнюдь не самое страшное.

Куда страшнее другое – сам факт, что Александр ради каких-то личных целей предал брата и навел татар на Русь. Неврюева рать, по мнению все тех же историков, принесла народу бедствия, ненамного уступающие по масштабу Батыеву нашествию. И это предательство противоречит даже не истории – оставим ее пока в покое, многострадальную. Это противоречит Мифу об Александре Невском, росшему и укреплявшемуся на протяжении всей жизни нашего отечества. Мифу о государе, способном пожертвовать за свой народ и жизнью, и бессмертной душой. Даже историки самодержавного толка, охотно признающие, что ради блага Отечества можно предать брата, пасуют и теряются перед другим фактом – что можно Отечество предать ради... а собственно ради чего? Неужели у Александра не было другого способа добиться власти? А вы знаете – был!

В 1251 году умирает очередной великий хан. И Батый тут же сажает на монгольский престол – точнее говоря, на белый войлок, согласно обычаю – своего ставленника. Некоего Менгу. И только теперь грозный завоеватель Руси имеет возможность решить все так, как ему хочется. Он и вызвал Александра. Тот, вроде бы, не замечен в контактах с католической церковью – наоборот, весьма резко отверг предложения о дружбе, союзе и объединении церквей... Стоп. А вот тут начинается самое интересное. Забудем о современности и тем более об историках. Сосредоточимся на главном. В контактах с католиками Александр не замечен. А в контактах с европейскими державами? Напомню еще раз: накануне нашествия Неврюя Александр собирался женить сына на норвежской принцессе!

А теперь поставьте себя на место Батыя. Дела наконец решены, и решены в его пользу – новый великий хан ставить палки в колеса не будет. Можно сосредоточиться и на собственных владениях. А там... а там творится Чингизхан знает что. Южная Русь: Даниил Галицкий совершенно явно что-то такое затевает. Не очень хорошее. Андрей, великий князь Владимирский, женат на дочери Даниила – и, опять-таки по слухам, поговаривает о том, что чем татарам служить – лучше бежать куда подальше. И наконец, князь Новгородский переговаривается с норвежцами и собирается женить сына на их североевропейской принцессе... Да. Похоже, русские данники пошли в разнос. Забыли, кто тут главный? Пора напомнить...

Предположим, что Батый посылает трем сильнейшим князьям Руси весьма настоятельное приглашение прибыть в свою ставку. Александр подчиняется – он, как мы помним, предпочитает всюду, где можно, решать дело миром. Вдруг и здесь получится? Тем более что путь знаком – богатый обоз, подарки, лесть, разговоры... может, и сладится. Гордыня в число многочисленных достоинств Александра, по-видимому, не входила. Андрей решает бежать (или дать бой, а бежать потом – вдруг получится?). Даниил Галицкий отбился от карательного отряда – его черед пришел через шесть лет, когда неумелого татарского воеводу заменили на искусного полководца, существенно увеличив количество вверенных его попечению войск – и Галицко-Волынская Русь легла под копыта татарской конницы...

У нас получается следующая картина. Александр пришел улаживать дело самолично - и Новгород продолжал жить и процветать. Андрей бежал - и окрестности Переяславля и Владимира были разорены дотла, жители либо разбежались, либо убиты. Все труды по восстановлению хозяйства пошли прахом. Даниил Галицкий решил отбиваться – и отбивался. Тем более что от собственно Орды его земли лежали достаточно далеко. А вот Владимиро-Суздальская Русь была у хана под боком...

Но почему же Батый отдал ярлык на великое княжение - говоря по-современному, назначил на высокую должность - Александра? Не потому ли, что только про него - на тот момент - было точно известно, что на союз с католической церковью он ни в коем случае не пойдет, а католическая церковь попытается воспрепятствовать любому союзу, не освещенному подчинением папскому престолу? Или выбирать было попросту не из кого? Или все слухи, зафиксированные в летописях и Житие, попросту были правдой - и Батыю действительно нравился этот храбрый и уклончивый, дипломатичный и безрассудный, искусный в ратях и искусный на пирах князь, и он старался не задевать русского Искандера без особой на то нужды? Житие Александра, конечно, не документ, а восхваление - но вряд ли для современников и тем более для потомков симпатия Батыя и его же восхищение могли служить безусловным комплиментом, так что тут автор Жития вряд ли кривил душой против известной ему истины… Одно несомненно - если она была, эта приязнь, Александр пользовался ею в полной мере и без всяких угрызений совести. Потому что Александр - даже в интерпретации его же злейших врагов - остается блестящим политиком.

Судите сами: сватовство к дочери короля Хакона расстраивается - после того, как на землю Александра, Конунга Хольмгарда, пришли татары - но сам договор с норвежцами не пострадал и лег в основу всех взаимоотношений Норвежской державы и Новгородской республики! Столь же долговечными оказались и другие договоры, заключенные при Александре. Двести лет - даже во времена средневековья - срок немалый… Наконец, даже если принять, как непреложный и безусловный факт, нашествие Неврюя как результат усилий Александра, предавшего при таком раскладе и брата, и собственную родину, - где следы осуждения в летописях? Их нет. А они были. По крайней мере, обо всех случаях приглашения татарского войска как главного аргумента в решении династических споров мы знаем из тех же самых летописей, которые столь сочувственны и благоговейны к Александру Ярославичу.

Осуждения и не могло быть, на самом-то деле. Александр все-таки стал великим князем Владимирским. Наверняка вопреки собственным желаниям - не будем забывать, что большую часть жизни Александр провел в Новгороде и имел право считать новгородскую республику своей родиной - при полном, надо сказать, одобрении вверенных его попечению новгородцев. Именно с Новгородом и связаны самые яркие события его недолгой жизни. Битвы и победы, ссоры и споры, восстания и примирения… Господин Великий Новгород, кстати говоря, так и не простил Суздальщине, что она отняла у них князя Александра. Пройдет всего лишь полтора века - и новгородцы, сдержанно пожелавшие князю Александру "увидеть лицо Господа, ибо потрудился и за Псков, и за Новгород, и за всю Руськую Землю", решительно возразят набирающим силу москвичам своим, особым, Новгородским Житием Александра: "Это не ваш князь вовсе, а наш! Александр Новгородский!"