|
А.Л. Баркова Демон... демон... демонтаж!Таково наследие, оставленное мне на долгие годы вперед самурайской выставкой, где после шести часов надевания кимоно, прерываемого только на пять-шесть экскурсий и на десять минут, отведенных на впихивание в глотку двух бутербродов, - так вот, после всего этого надо было сложить все кимоно в коробки, и было у нас на это примерно полтора часа. Вы скажете - "полтора часа - это совсем немало!" И еще вы скажете, что кимоно - это шелковые тряпочки, а шелк, как всем известно, это такой тоненький материал. И нет никакой проблемы его сложить. А я на это скажу: хренушки. Про шелк. Это русские шелковые платьица легкие. А не хотите четыре метра двухслойной шелковой парчи весом полтора килограмма? И это всего лишь пояс. Свадебный пояс столетней давности. И это он ОДИН. А есть еще накидка-учикаке (четырехкилограммовое золотое шитье на серебряной парчовой изнанке), и всего их... - в общем, нам однажды пришлось скандалить с таксистом, который затребовал с нас деньги за провоз багажа, потому что "личные вещи" это ДО двадцати пяти килограмм, а у нас было, как он уверял, больше. Я тогда взъярилась и доказала, что у нас меньше... но подозреваю, что дядя-водитель был прав. Это тряпочки. А еще их надо сложить. Знаете, как складывается кимоно? Закладывается на вороте косая складка, совмещается с линией плечевого сгиба, затем... э-э-э, вы куда, я же только начала! Нормальные люди (то есть японцы) делают это на полу, благо, пол у них стерильно чистый. Менее нормальные люди (то есть русские, увлекающиеся Японией) делают это на столе. Меня жизнь научила делать это навесу. Вот тот самый демонтаж за полтора часа и научил! Причем безупречно все складочки. Вот после такого вступления вы понимаете, почему мысль о том, что на демонтаж сочинской выставки у меня ТОЛЬКО ДЕНЬ, вызывала у меня боль в пояснице еще за неделю до. А уж когда выяснилось, что я просто обязана именно в этот день съездить в банк... солнце померкло в моих глазах. Это ж на самурайской выставке у нас было четыре коробки кимоно. А тут их восемь... и еще гравюры. Выход один: начать демонтироваться заранее. И вот сегодня, когда музей запер двери за последними посетителями, я поднялась в свои залы, открыла окна, дабы еще и любоваться закатом, включила весь свет и начала. Сначала в коробки пошли те кимоно, которые у нас надевают. Я увлеченно складывала штаны-хакама (благо, складвать их правильно меня научил айкидошник, а в айкидо хакама надевают только мастера), когда почувствовала, что кимоно на стенах... проснулись. Надеюсь, вам не надо объяснять, что кимоно - живые? Обладают характером (как правило, очень похожим на хозяйку), эмоциями и прочей способностью к невербальному изъяснению. О том, как кимоно реагируют на разные выставочные залы, можно писать поэму. Или две. Говоря коротко, в Сочи им очень понравилось. Во-первых, их здесь развесили ВСЕ. А не три коробки избранных. Во-вторых, тут окна открываются!! В зале гуляет ветер, свежий воздух! Не понимаете? А представьте, что вы, вы лично, полвека (или век, или хоть лет тридцать) провели в каком-нить шкафу-коробке, откуда вас достали, только чтобы навсегда избавиться от вас, продав антиквару? То есть вас когда-то на свадьбу надевала бабушка этого обормота, а ему теперь, вишь ты, места не хватает и он от вас избавляется! А заботливый антиквар пересыпает вас нафталином, дабы вы еще месяц (год, несколько лет) лежали у него. Ну а потом - коробка в Москве (штабелем с такими же товарищами по счастью), где вам к нафталину добавили запах лаванды. Несколько раз в год вас достают на выставки... а потом опять коробка. Нравится? Так что когда жаркий летний ветер ворвался в залы и легкие кимоно надулись парусами - я тогда буквально кожей ощутила, как они счастливы. Первый восторг от выставки прошел давно, и кимоно сперва задремали, а потом и вовсе уснули. И то - каждый день одни и те же экскурсии, надевания, к свежему воздуху тоже привыкаешь. Короче, можно поспать. Но тут - бац, просыпайся, демонтаж и по коробкам. И я слышу: "Интересно, как нас теперь разложат?" - шу-шу-шу кимоно, которые в коллекции недавно. "Я с тобой больше вместе не поеду! Вечно ты вниз сползаешь и меня мнешь!" - заявляет сусохики гейши лиловому иро-томесоде. "А нас куда положат? Мы же такие толстые" - волнуются теплые кимоно мальчиков. "А нас раз разлучат?" - переживает "девочка" полуторавековой давности, висящая рядом с "мальчиком", чуток ее моложе. - "И мы едем вместе!" - решительно заявляет другая "девочка", уже двадцать первого века, тоже висящая со сверстником. Складываюсь. Одна коробка, другая, третья. Дело доходит до Княжны. Вот о Княжне точно надо поэму писать! Чем я сейчас и займусь. Надо же когда-нить написать эту поэму. Это свадебная накидка самурайской дочки. Полтора века. Хар-рактер... нет, хуже. Знаете, что хуже плохого характера? - хорошие манеры! Когда ее только прислали из Японии, я захотела ее надеть. Ну, накинуть. - Как, - охнула Княжна, - неужели у женщины может быть такая широкая спина?! - Извини-извини, - ответила я и немедленно сняла ее, повесив на вешалку. Наутро меня ждала новая сцена: - У вас дома пол очень давно не мелся! - Княжна была на грани обморока. - Целых два дня! У меня подол запылился! С бесконечными извинениями я обдула ее подол (и сообщила Кибу-сан, что это кимоно будут звать Княжной и никак иначе). Позже мы ее надели на Кибу-сан. - Эта девушка слишком высокая, - удивилась Княжна. (166 см - ага, просто кошмарный рост). - Я не лежу на полу шлейфом, это неправильно. Я решила сфотографировать вышивку Княжны. А надо сказать, что она сшита из потрясающего черного атласа. - У вас непрофессиональный фотоаппарат, - констатировала Княжна, когда на снимке черный атлас вышел скорее белым. - Княжна, - возопила я, - откуда ты знаешь это слово?! В твоем раннем Мейдзи НЕ-БЫ-ЛО фотоаппаратов!! - Меня нельзя снимать непрофессиональной техникой. Я была близка к истерике. Много я разных кимоно видела, но ТАКОЕ... С горя я тогда стала фотографировать современные пояса фукуро-оби, сотканные из настоящих золотых нитей. Что со вспышкой, что без нее, они получались одинаково хорошо. Спустя месяц я дождалась хорошего дневного света, чтобы отснять вышивку Княжны без вспышки. Ну и получила рассуждения о том, что ее нельзя фотографировать без штатива! Сказала бы уж сразу: без фотоателье. Вот что такое нежная и покорная дочь самурая Возвращаемся в сегодняшний вечер. Я предчувствовала, что Княжна мне что-то устроит. Ну должна была она отыграться за два месяца. - Меня нельзя складывать на этом столе! - ойкнула Княжна. - Тут край поврежден, я могу зацепиться и повредиться. - Княжна, не выдумывай! Я на нем сложила ТРИ КОРОБКИ кимоно, никто не цеплялся. - Ой, нет-нет, нельзя! И что бы вы думали?! Там действительно обломан кусок пластика, которым обшит этот стол по краю. Такая вот у нас Княжна. В одной коробке с ней живет Хидэёси. В смысле - мужская куртка-хаори с портретом сего великого исторического деятеля шестнадцатого века. (Деятель шестнадцатого века! - а куртке лет семьдесят, ну, восемьдесят, не больше). Это, сталбыть, истинный самурай и характер тоже интересный. Вместе с Княжной его поселили почти случайно - Княжне выдали персональную коробку, ну а хаори - вещь небольшая, влезет, не сминая Ее Нежность. Дальше, разумеется, пошли шуточки на тему: заперли Хидэёси наедине с Княжной, ой, пойдут у Княжны рождаться детки, то ись антикварные кимоно. Шутки-шутками, а только после этого наш антикварный раздел быстро вырос вдвое. Правда, вполне обычным денежно-посылочным путем. Так вот, Хидэёси решил доказать, что самурай ничего не боится и грязи - в частности. Кимоно у нас висели на бамбуке. Спилили во дворе, от веток очистили и развесили. Все бамбучины - без фокусов, а у Хидэёси бамбучина оказалась линючая. Какая-то белая пыль на ней... я не знаю, как оно назвается. Разумеется, с жесткой тряпочки Хидэёси я эту белую бяку смахнула в миг, приговаривая, что грязным к Княжне ему идти никак нельзя. Потом спрашиваю Хидэёси: - Может, к вам еще мальчика подложить? Влезет. - Нет, мальчик не наш, - (не антикварный), - не надо. Вот Хотэя давай. Ну, с приказами Хидэёси не спорят... положила я им в коробку кимоно с Хотэем. Только я вот думаю: Хотэй-то изображен с куртизанками, а Хидэёси сластолюбец был тот еще. Может, он на сторону загулять решил? Четыре коробки из восьми уложены. Оранжевый закат утонул в море. Охранник деликатно намекал мне, что ему еще час назад было положено поставить залы на сигнализацию. Остальное завтра. Но такие интересные диалоги завтра будут вряд ли: всё-таки там сотрудники музея будут демонтировать высоко висящие экспонаты, помогать складывать трех- и четырехкилограммовые кимоно... а при людях кимоно едва ли будут так болтать. А если и будут - я едва ли услышу. *
|