Rambler's Top100
На главную страницу
"Форменоса" На главную 
страницу  "Миф.Ру" К оглавлению "Листочков"

Ноло Т. Торлуин
Осенняя песнь безнадежности, или Сумерки Белерианда

Эссэ по мотивам рассказа Альвдис Н. Рутиэн "Холодная осенняя земля"

Именно так следовало бы назвать этот небольшой рассказ. То, как он описывает гибель сыновей Диора, делает эту в общем-то проходную и, я бы сказала, полусказочную историю из «Сильмариллиона» квинтэссенцией трагедии Белерианда.

И самое лучшее в этом рассказе – не блестящие, не лишенные юмора диалоги. Не романтичные образы восьмилетних мальчишек, идущих на смерть-ради – как умеют. И даже не мрачный итог битвы за Дориат.

Самое лучшее – это долгое послевкусие рассказа. Помогающее по-другому взглянуть на иные, более крупные и решающие битвы профессорской древней истории.

За скупыми чертами выхваченного крупным планом эпизода великой и страшной войны за обладание тремя драгоценными камнями (ну ладно, хорошо, ОЧЕНЬ драгоценными) внезапно - слишком внезапно, я бы сказала – возникает образ искалеченного, гниющего заживо Белерианда. Земли, принадлежащей Морготу и гибнущей вместе с ним. Земли, где уже нет места ничему высокому. Ничему героическому. Да просто – ничему.

Нолдорские земли сжались до маленьких полосочек. И эти полосочки скоро некому будет защищать. Да и от кого защищать, собственно, уже непонятно. От Моргота – или от самих себя?

Единственная земля, принадлежащая эльфам изначально, – Дориат - уничтожена. Руками других эльфов. Моргот проявил несвойственную ему обычно мудрость и штурмовать в лоб владения Мелиан не стал даже после ее ухода. Правильно сделал – зачем самому-то стараться? Тем более что и силы уже не те, и хлопот от затаенного королевства никаких…

А остальная часть Белерианда давным-давно принадлежала именно Властелину Севера. Чего бы там кто не думал. И исход войны был предрешен с ее начала. Потому что чем дольше она длилась, тем меньше оставалось тех, кто оказался не затронут губительной бесконечностью пролитой крови, страшных потерь, боли, - всем тем, к чему эльфы изначально не были приспособлены. Чему не могли противостоять. В отличие от людей.

Разница между эльфами и людьми именно в этом аспекте лучше всего видна в истории, с которой и началась гибель Дориата – хотя об этом тогда никто, конечно же, и не думал. В истории Берена и Лучиэни.

Лучиэнь победила потому, что осталась в стороне от войны. С самого начала и до самого конца. Настолько в стороне, что без видимых усилий одолела Валу – который, во-первых, был уже не тот, что раньше, а во-вторых, от такого прямого, почти валинорского, отчаянно светлого воздействия за прошедшие годы, прямо скажем, отвык. В нолдорах Моргот встречал совершенно другие мотивы – смею думать, весьма созвучные его собственной изначальной песне…

Впрочем, Лучиэнь – она и есть Лучиэнь. А вот Берен… Вспомним его действительно трагическую историю: воин, потерявший все. Семью, род, надежду… даже волю к жизни как таковой. Стремление выжить – это все ж таки несколько иное…

И все это оказалось смытым по причине, которая любому эльфу наверняка показалась бы недостаточной. Девушку встретил. Красивую.

И исцелился. Раны – страшные раны – заросли. Потом появились новые, конечно же – но и они со временем перестали так остро болеть.

И именно этому искусству – способностью к бесконечному возрождению и обновлению, забвению всего того, что мешает радоваться жизни здесь и сейчас – эльфы так и не научились. Да и могли ли?

Второй аспект, так же делающий борьбу эльфов совершенно безнадежной – это, как ни странно, их способность чувствовать землю. К моменту прибытия страшных мстителей за Финвэ–и–кражу–Сильмарилей Белерианд уже был землей Моргота. Пропитан его силой. И хотя нолдоры понастроили замков, крепостей, городов, ситуация от этого если и улучшилась, то крайне незначительно.

Замечали ли они сами, как медленно, но верно проникает в их жилы тонкая отрава земли, на которой они обосновались? Или нет, учитывая, что постоянные битвы-стычки-поединки мало способствуют психоанализу – на него просто не остается времени? А эльфы настолько не склонны меняться, что не считают нужным отслеживать изменения, если они все-таки происходят?

И вот он – печальный и закономерный итог тяжкого бессмертия, бесконечной войны и медленного прорастания внутри чуждых эльфам изначально морготовым семенам. Внуки Лучиэни – несмотря на всю их воинственность, очень похожие на Тинувиэль – просто не находят способа выжить. Не в предлагаемых обстоятельствах. А в Белерианде.

Они не замерзают насмерть. А уходят. Потому что для них – таких, какие они есть – в Белерианде попросту нет места.

Не остается его и для Дирнаура – старого, уже искалеченного воина. Для него зримая потеря – это командир. Келегорм. Но не воплощается ли в этом образе тоска по прошлому, которое Дирнаур, сам того не желая, прикончил собственными руками? Потому что он вовсе не хотел убивать детей, да и не мог их убить – но получилось, что убил. А потом уничтожил и себя.

И при этом лишь новый командир отряда Келегорма понимает – хотя и смутно – что именно произошло с Дирнауром. Остальным – все равно. Действительно все равно. Они даже не почувствовали, что перешли грань дозволенного. Перешли грань дозволенного эльфам, если уточнить.

Это люди могут сегодня создать принципы, завтра их нарушить, послезавтра раскаяться, а если повезет, то еще и восстановить принципы в прежнем блеске, а содеянное исправить, насколько это возможно. И идти дальше. Если, конечно, захотят.

Эльфы – нет. Они другие. И пустота, поселяющаяся в душе воина, профессия которого все ж таки убивать, и не всегда за правое дело, в них остается навсегда. Вопрос лишь в том, сколько места она там займет.

Вот он, итог войны в Белерианде. Лучшие из лучших – выбиты. А смены им нет. И быть не может.

И становится наконец-то понятным безумный бросок Эарендила навстречу неизвестности. Потому что даже ему, родившемуся в этом Белерианде, нестерпимо душно. Эльфийская кровь играет, что ж вы хотите…

И становится понятным, почему в Войну Гнева пошли ваниары, а нолдоры, навострившиеся за последние века махать разнообразным оружием, фактически остались в стороне. Мечом ваниары как не владели, так и продолжали не-владеть – их сила была совершенно другой. Светоносной. Если хотите, жестокой в своей беспощадной яркости. Но – яркости. От которой Моргот и его майары, напоминаю, попросту отвыкли.

И становится наконец-то понятным, почему Белерианд был уничтожен. Да потому, что даже Валары ничего не могли поделать с этой искалеченной, измученной, умирающей землей. И к тому же у них была проблема поважнее – что делать со столь же искалеченными, измученными, вечно умирающими в Мандосе душами эльдар. Которые совершенно не зря заключены в чертогах Намо навечно. В Валиноре – погибнут. Несмотря на то, что теоретически эльфы погибнуть не могут в принципе.

Мне лично хочется надеяться, что решение этой проблемы Валары все-таки нашли. Благо, время было. Может, и Финрода выпустили не за особые заслуги, а в рамках масштабного эксперимента по реабилитации ветеранов Афгана… Первой эпохи, то есть. Но это, разумеется, лишь гипотеза.

А вот в то, что ни Нимлот, ни ее сыновья в Мандосе не задержались, я верю твердо. Потому что они соприкоснулись с войной лишь в одном аспекте. Подвига и самопожертвования. А это – с точки зрения Валинора и глобального развития души – твердый и безусловный плюс.

И все это – заметьте – выведено из маленького рассказа. Который противоречит Толкину ровно в одном. Он про этих детишек и думать забыл.

А мы вот помним.



Портал "Миф"

Научная страница

Научная библиотека

Художественная библиотека

Сокровищница

Творчество Альвдис

"После Пламени"

Форум

Ссылки

Каталоги


Миражи

Стихи

Листочки

"Эанарион"

"Холодные камни Арнора" и др.

"Сага о Звездном Сильмариле"

Жизнь в играх

Публицистика

Смех

Ноло Т. Торлуин (c) 2009
Миф.Ру (с) 2005-2014

Rambler's Top100