Книга третья. Клятва Мелькора
 |
57 Я пришел к себе в комнату, достал свои сокровища, разложил.Его инструменты. Моя фибула. Пояс. Браслеты. Я снял их еще в Ангбанде - не может орочий пленник быть одет так богато. А одевать ни на Амон Эреб, ни здесь не стал - слишком много вопросов вызвали бы такие вещи. Сейчас я одел их - и снова почувствовал себя дома. В Ангбанде. Государь, прости мне ненависть к твоему сыну. И - ведь не в чувствах же дело, верно? Не по чувствам судят - по делам. Пусть не из доброты, пусть из мести - но я спас ему жизнь. Ты простишь меня, Государь? Простишь мне ненависть к Маэдросу? Нет? Недопустимо ненавидеть того, кого ты любил? Ты суров, Государь. Ты всегда требовал от меня невозможного. Начиная с тех орешков. Или еще раньше. И я всегда делал невозможное. Что ж, попробую и сейчас. Впрочем… Я лгу самому себе. Не Государь требует от меня добрых чувств к Маэдросу. Это я сам. Он безумно-благороден, закрывая меня от гнева братьев. Он верит мне. Он искренне считает меня другом. А я? могу ли я поручиться, что мои слова о дружбе - это чистая ложь?! Нет. Ты завладеваешь сердцами, Маэдрос. Я очень старался возненавидеть тебя. Не вышло. 58 - Мой государь.- Как хорошо, что ты пришел, Мори. - Маэдрос, выслушай меня. Только прошу: не пытайся переубедить. - Что случилось? - Маэдрос, я… мне не жить. Я это чувствую, я это знаю. Я скоро погибну, и это к лучшему. Твои братья разъярены на меня, и они… - Да, они вспоминают, как осуждали отца за дружбу с Мелькором. Но это не повод погибать, Мори. Ты нужен мне. И я прошу тебя… - Маэдрос, пойми: я чувствую это. Неотвратимое. - Мори, неужели ты бросишь меня? - Смерть нас не спросит. И я хочу сейчас отдать тебе - это последнее, что у меня было. Вот. Вот. Вот. - Инструменты… его? - Да. - Увы, Мори, зачем они однорукому? - Найдешь - зачем. - А это - его работы? - Да. - Он делал их для тебя? - Мы вместе делали. И вот еще, Маэдрос. Возьми мою тунику. Расшивал ее я, но узор - его. Не стоит в такой красоте ехать на смерть. Завтра я одену обычный подкольчужник. - “Завтра”?! Почему - завтра?! - Маэдрос встрепенулся. - Ведь выступление войск назначено… Мори накрыл его руку своей: - Успокойся. Завтра здесь будет Ульдор. Значит - соберутся все войска. Значит, пришло время кольчуг. Маэдрос посмотрел ему в глаза: - Мори, прошу тебя: не ищи смерти. Я понимаю - после гибели Государя ты жить не хочешь. Я и сам… - он вздохнул. - Но, Мори, ты сейчас так нужен мне. У меня не достанет сил потерять тебя. Мори встал, отошел к окну. Смотреть Маэдросу в глаза он не мог. 59 В-валары, как хочется сказать ему правду!Не бросить в лицо оскорблением, а - повиниться. Сказать: Маэдрос, ты открыл свое сердце предателю. Сказать: Маэдрос, я погибну от твоей руки, когда мой обман раскроется. Сказать: Маэдрос, я завладел твоим доверием, чтобы предательством причинить тебе сильнейшую боль. Сказать: Маэдрос, всё, что ты говорил о лживой дружбе Мелькора с Феанором, всё это ты претерпел от меня. Так хочется всё это сказать! И - мое признание ничего не изменит: Ульдор будет здесь завтра, и всё совершится, как задумано. Полдня моей жизни уже ничего не значат. Так почему я молчу?! Почему лгу своим молчанием?! 60 - Мой государь, у каждого из нас свой путь, - сказал Мори, повернувшись к Маэдросу. - Мой путь был - служить твоему отцу. Живому и мертвому. Я сделал всё, что был должен. И жизни во мне просто не осталось. Мне не пережить этой войны.- Мори, это жестоко. - Да, Маэдрос. Я сейчас жесток. Так тебе будет легче, когда меня не станет. 61 Нам не выстоять! Маэдрос, да что же это?! Что с тобой?!Что за предатель задерживает тебя, брат мой?! Без предательства не обошлось. Иначе невозможно. Мне помогли отбиться от волков, выбраться из-под трупов. Сколько моих воинов заплатили жизнью за то, чтобы я просто смог встать! Они закрывали меня собой, давая отойти внутрь круга бьющихся. Я жив, я даже не особо ранен. Они умирают - за меня. Иначе невозможно. Они сами не допустят. Король должен быть жив. Король должен отдавать приказы, хотя приказывать уже нечего. "Стоять насмерть" - этот приказ понятен и так. Всем. - Ты! Отправишься гонцом к Маэдросу! Передашь ему мой приказ: выступать немедленно! Лишь бы добрался. Лишь бы не убили. - Открыть ряды! Пропустить гонца! 62 Пустота в душе. Скорее бы уж война! Битва - это забытье. Страшное, но могучее.Как я устал… Устал бездействовать. Отец своей жизнью запер меня, и мне страшно признаться самому себе в том, что его смерть оказалась для меня больше облегчением, чем утратой. Тогда вывернутый наизнанку мир наконец вернулся к самому себе. Реальность, в которой живут мои братья, и реальность, в которой живу я - совпали: наш отец погиб по вине Врага, Сильмарили утрачены, и нас ведут месть и Клятва. Жизнь стала простой и ясной. Ненадолго. А потом появился Мори. Пришедший из того прошлого, которое я предпочел бы счесть бредом. А Мори напомнил о его реальности. Мори заставил меня признать то, во что я так не хотел верить: я любил отца, каким бы и где бы он ни был. Мори, отрешенно любящий Феанора, заново связал меня с отцом. Пусть - с мертвым. Я впервые в жизни разделил с близким тяжесть отцовой тайны. И вот теперь Мори намерен искать гибели. А я - снова останусь один. 63 - Мой государь, что мы сидим здесь и молчим? Давай поднимемся на башню. Может быть, увидим войско Ульдора на горизонте? - Мори улыбнулся.- Пожалуй. - Маэдрос встал, Мори подал ему плащ. - А ведь ты ждешь битвы, Мори, - сказал сын Феанора, вглядываясь в его лицо. - Отговариваешь нас, а сам мечтаешь о ней. - Я отговариваю вас не от битвы, - серьезно ответил Мори, - а от напрасной гибели. Они поднялись на башню. Светало. Плывущая в высь ладья Ариэн окрашивала восточный горизонт багряным. Западный был почти того же цвета - из-за сполохов пожара. Туда Маэдрос старался не смотреть. Они с Мори вглядывались в южную сторону - и, едва сумрак уступил место свету, увидели облако пыли. - Ульдор будет здесь не позже полудня, - снова улыбнулся Мори. - Да. И можно будет вывести все войска на рубеж. Предводитель нолдор и предатель нолдор стояли рядом, подставляя лицо прохладному ветерку рассвета. Еще друзья… последние мгновения. - Мой лорд, смотри. Что это? - Мори указал на всадника, скачущего к западным воротам. Даже отсюда было видно, что и конь, и всадник держатся из последних сил. Навстречу одинокому гонцу поскакало несколько воинов в серых плащах - дружинники Келегорма. - Гонец… - прошептал Маэдрос. - Гонец от Фингона. Сын Феанора ринулся по лестнице, Мори, легко касаясь ступеней, бежал не отставая. 64 Смешно! - в последний миг у меня возникло глупейшее желание жить.Инстинкт, присущий зверю, но не достойный нолдора. Я спешил к воротам вслед за Маэдросом, а кто-то во мне отчаянно вопил: “Безумец! Ты еще можешь спастись! Ты знаешь все выходы из крепости, у тебя еще остается время! Беги, ты еще успеешь!” Я приказал этому голосу заткнуться. С дозорной площадки донжона до западных ворот неблизко, но сейчас мне этот путь показался просто бесконечным. Картины прошлого сменялись в моей памяти, и чем ближе мы были к воротам, чем ближе был я к смерти, тем яснее понимал: жить мне незачем. Не для кого. Для себя - не умею. Феанор - мертв. Для Маэдроса - кончено. 65 Когда Маэдрос влетел в барбакан, воины Келегорма уже вели гонца к нему.Сын Феанора побледнел, застыл. Он видел израненного бойца, чьи повязки пропитались свежей кровью. - Нет… - прошептал Маэдрос. - Нет, не может быть. Мори спокойно стоял возле внутренних ворот. Вполоборота глядя на крепость, он видел, как по лестницам сбегают дружинники. Два плаща развевались от быстрого бега. Серый и черный. Келегорм и Карантир. Мори понял, что попросту боится попасть живым в руки этих двоих. Есть вещи гораздо хуже смерти. Гонец оттолкнул поддерживающих его воинов, встал перед Маэдросом и крикнул ему в лицо: - Как ты мог предать нас?! Ты, поднявший нас на эту битву, ты, кричавший о ненависти к Врагу, ты сейчас отсиживаешься на своем неприступном Химринге, не желая слышать призыв своих собратьев! Ты, предатель и сын предателя! Маэдрос пошатнулся. Мори хотел было броситься к нему, помочь - но осознал всю бессмысленность этого жеста сейчас. - Я здесь, мой государь, - негромко подсказал он. Маэдрос резко обернулся. Таким бледным Мори его никогда не видел. Маэдрос цеплялся за него взглядом, как провалившийся в полынью хватается за кромку льда - крошащуюся в руках. Отчаянье? неверие? ненависть? - всё было в этом взгляде. - К-кому ты служишь, Мори? - выдавил из себя сын Феанора. Мори чуть улыбался: не ради дерзости, а от напряжения. - Я служу твоему отцу, сын Феанора. Мертвому я служу так же верно, как и живому. Или я должен напоминать тебе, что говорил твой отец о войне между вами и Ангбандом? - Нет… - прошептал Маэдрос, не находя в себе сил поверить. Мори понял, что через десяток ударов сердца здесь будет Келегорм. Хотелось утешить Маэдроса, объяснить ему… уже поздно. Осталось последнее: разозлить. Мори вскинул голову, сощурил глаза: - Ты спросил, кому я служу. Служа твоему отцу, я выполнил приказ Мелькора. Отлично выполнил, похоже! Взблеск меча был мгновенным. Маэдрос всегда был быстр. Невероятно быстр. Даже левшой. “Спасибо…” - коснулась его последняя мысль Мори. Услышал ли он ее? Келегорм ворвался в крепостной двор - и замер, словно налетев на стену. Потом толкнул носком сапога еще теплый труп. - Хоть так! - гневно усмехнулся Неистовый. Над Химрингом горное эхо уже подхватывало звук рогов, трубящих тревогу. |
|