Rambler's Top100
На главную
научной страницы На главную
портала “Миф” К другим работам
по общей теории эпоса

Баркова А.Л. Функции "младших героев" в эпическом сюжете

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

"МЛАДШИЙ ГЕРОЙ"
СРЕДИ ДРУГИХ ЭПИЧЕСКИХ ПЕРСОНАЖЕЙ

Настал черед подводить итоги. Проанализированный выше материал увел нас довольно далеко от изначальных посылок, хотя, разумеется, не опроверг их. В ходе работы было сделано немало выводов, и теперь нам необходимо свести их воедино. Но перед этим нам следует систематизировать результаты рассмотрения конкретных эпических текстов.

Даже бегло обобщив наши наблюдения над мировым эпосом, приходим к совершенно неожиданному выводу: практически во всех (!) многоходовых сказаниях важное (а иногда и центральное) место занимает образ "младшего героя". Для введения этого персонажа в сюжет необходимо удаление главного героя под любым предлогом (и предлоги эти весьма разнообразны); сильный "младший герой" способен в одиночку повергать вражеское войско, в то время как главный этой способностью отличается не всегда (финальный бой может быть сражением между двумя армиями). Таким образом, мы можем утверждать, что сюжетное клише былины о Ермаке (или "Илиады", более прославленной, а потому более пригодной в качестве эталона) является ядром воинского эпоса. На этом сюжетном клише (то есть на выделенной нами триаде мотивов) строятся такие классические произведения, как "Песнь о Роланде", "Песнь о Гильоме", "Похищение Быка из Куальнге", "Беовульф", большинство сказаний монгольского и калмыцкого "Джангара" (в том числе и наиболее значительное как по объему, так и по месту в эпопее - "Рождение Шовшура"), центральное сказание "Гесериады" - "Война с шарайголами", сюда же отнесем "Махабхарату" и "Манас" (они столь велики по объему, что мы сосредотачиваем внимание только на центральном сюжетном ходе: битва на Курукшетре, два сказания о походах на Бейджин (Манаса и Семетея)); в других эпических текстах триада мотивов воплощена в отдельном эпизоде: таковы "Одиссея" (бой с женихами), "Энеида" (отдельные сцены в войне с Турном), "Отрочество Гильома" (начальный эпизод), "Песнь о Нибелунгах" (сцены боя во дворце Этцеля); в тех традициях, где эпос существует в форме малых песней, на триаде мотивов строятся отдельные сказания: ряд песней "Старшей Эдды" (гибель Гуннара и Хёгни, убийство Эрпа), былины (кроме былины о Ермаке и Самсоновского варианта былины о об Илье и Калине, это "Михайло Данилович"), юнацкие песни ("Гибель Секулы", "Гибель Рели", "Гибель Андрея, брата Марко",), нартские сказания ("Смерть Сослана" и ряд сказаний о подвигах чудесных младенцев, в том числе Батрадза; из не-осетинских укажем "Сватовство к Агунде"), якутские олонхо, эпические поэмы казахов (о Ер-Саине, Ер-Тархыне). Во всех перечисленных выше случаях мы имеем дело именно с триадой мотивов, то есть с неразрывным сюжетным единством, которое и формирует образ "младшего героя" сильного типа.

Формой воплощения мотива "Временная пассивность героя" может быть самостоятельный мотив "Ссора главного героя с эпическим государем". Таковы ссора Ильи с Владимиром, Ахилла с Агамемноном, Савара с Джангаром, Джангара с богатырями ("Рождение Шовшура") - во всех этих случаях удаление героя (или дружины) провоцирует нападение врагов; ссора Карны с Бхишмой (просто удаление от битвы). Отметим также, что "Ссора" как форма "Временной пассивности" нам ни разу не встретилась в текстах архаического эпоса, зато она фигурирует в "Илиаде" и "Махабхарате", которые представляют собой эпос, перешедший из устного состояние в литературное. Это неудивительно, поскольку ссора с государем не может присутствовать в догосударственном эпосе, там мы видим лишь стадиально предшествующий мотив "Ссора героя с богатырским племенем"

Можем ли мы на этом основании утверждать, что реализация мотива "Временная пассивность героя" в форме "Ссоры" есть явление позднее? Для ответа на этот вопрос необходимо вернуться к генезису мотива "Ссоры". Подчеркнем еще раз, что генетически причиной конфликта между эпическим государем (или богатырским племенем) и лучшим из богатырей является страх перед его необузданной исполинской силой, а также свойственная подлинному герою "дерзость"; эти мотивы восходят к страху людей перед могущественным, но не ведающим законов героем-первопредком, сеющим доброе и злое хаотично, стихийно (что хорошо видно на приведенном африканском материале). Мы уже подчеркивали [Баркова А.Л. Отличительные черты... С. 64-65], что и "Ссора", и такая реализация ее, как "Заточение в подземелье", генетически могут восходить к теме "Уход первопредка", который нередко мотивируется враждебным отношением людей к первопредку. Добавим к этому, что большинство рассмотренных нами героев, с которыми связан мотив "Ссоры", - это либо полубоги, либо чудеснорожденные герои, то есть не вполне люди.

Следовательно, наиболее архаичные реализации мотива "Ссоры" мы видим в африканских сказаниях и в нартском эпосе осетин (гибель героев-младенцев). Архаична, но нестандартна ссора Семетея с дружиной Манаса - обычно собрание богатырей уничтожает героя, здесь же - наоборот. Любую связь "Ссоры" с воинской тематикой (как "удаление от битвы", так и "удаление для битвы") следует признать поздней, поскольку изначально "Ссора" - это трагический финал биографии героя. Вероятно, случай Сида ("удаление для битвы") - стадиально более поздний, чем случай Ахилла ("удаление от битвы"): первый герой столь благороден, что и гонимый служит своей стране, второй наследует архаическую ярость и враждебность к своим; кстати, Сид начисто лишен чудесных качеств, а Ахилл - полубог.

Несколько особняком стоит самсоновский вариант былины о бое с Калином: здесь Владимир ссорится с тем героем, который потом всё же выходит на битву. Эта ситуация действительно крайне нелогична, и сказители разрешают ее одним из двух способов. Первый, более простой: "Ссора" выпадает из сюжета, былина начинается непосредственно с прихода Калина с войском. Второй, более громоздкий - дупликация мотива "Ссоры": оскорбившись за посаженного в погреб Илью, другие богатыри ссорятся с Владимиром и покидают Киев. Есть искушение предположить, что этот вариант сюжета - позднейший, возникший как контаминация первого варианта "Самсоновской" былины и былины о "ссоре и бое". Две "Ссоры" в одном сюжете - это уже избыточность.

Кроме того, в самсоновском варианте "Ссора" является одновременно реализацией мотива "Герой в подземелье". Как мы убедились на многочисленных примерах, заточение в подземелье может быть как формой реализации третьего мотива (герой во вражеском плену и его освобождают), так и первого (герой заточен своим государем, далее события развиваются как в былине об Илье и Калине). Этот момент для нас очень важен - он свидетельствует, во-первых, о том, что былинная "Ссора" принадлежит к числу общеэпических реализаций как первого мотива из триады, так и мотива "Герой в подземелье", а, во-вторых, как нам кажется, славянский материал позволяет нам предположить динамику распространения мотива "Герой в подземелье": будучи изначально связанным с образом героя, плененного будущим тестем, затем - с образом "младшего героя", пленного врагом и освобожденного товарищем, на поздних этапах этот мотив соединяется с темой ссоры героя с государем и - одновременно - выходит за пределы эпоса (ср. "Повесть об Акире Премудром").

* * *

Мы позволим себе прервать наше обобщение материала мирового эпоса и задержаться на анализе трех основных вариантов былины о бое с Калином: былины о Ермаке, полном самсоновском варианте и былины "о ссоре и бое". Начнем с поднятой во "Вступлении" проблемы неустойчивости сюжета в былине "о ссоре и бое". Рассмотрев ее в свете типологических параллелей, мы выяснили, что ее первая часть - заточение богатыря в темницу и спасение от смерти благодаря женщине, срединный эпизод - освобождение, вторая часть - бой с вражеским войском, пленение как следствие падения в подкоп, освобождение своими силами и победа над врагом. Таким образом, мы видим сюжетную однотипность первой и второй части - и та и другая строятся на заточении и освобождении, причем заточение (пленение) связано со сферой низа - подземелье, падение в подкоп. Так в одной былине дважды реализуется сюжетно-функциональная последовательность, сформулированная в работе С.Ю. Неклюдова, причем в первой части былины реализация сказочно-архаическая, во второй - позднеэпическая, лишенная всех своих мифологических деталей, кроме способности богатыря одолеть войско.

Нам представляется, что одна из причин шаткости текста былины "о ссоре и бое" - это сюжетная избыточность полного варианта былины: сказители удерживают в сознании либо первый плен, либо второй. Другая причина, несомненно, заключается в том, что из второй части былины выпадает структурно необходимый персонаж - "спутник-помощник" [Неклюдов. 1977. С. 222], освобождающий героя из плена. В рассмотренных нами эпических текстах героя освобождало из темницы войско, что мы встречаем и в чрезвычайно устойчивом самсоновском варианте былины; в былине "о ссоре и бое" никакого помощника нет, и это нарушение структуры приводит к тому, что пленение Ильи Калином нередко выпадает из повествования. У нас есть все основания предположить, что былина "о ссоре и бое" возникла как редукция самсоновского варианта.

Теперь вернемся к былине о Ермаке. Причина игнорирования Ермака и его имплицитно выраженного конфликта с Ильей заключается в необъяснимом нежелании эпосоведов замечать образ "младшего героя". Это беда не только данной былины - выше мы отмечали, что и Патрокла, и Оливье считают персонажами авторскими, устному эпосу не свойственными. Кстати, эта тенденция сказывается и на восприятии самсоновского варианта былины - весьма показательно, что А.М. Астахова отбирает для сборника "Илья Муромец" тексты типа (Кир. IV C. 38), где роль Ильи Муромца усилена, а структура нарушена (ИМ № 12). Исследовательнице не важно, что в таких случаях былинный сюжет почти лишен логики: неясно, почему все богатыри вместе, включая Илью, рубились 12 дней, если Муромец потом одолевает всех врагов один.

"Младшего героя" считают героем поздним (как в уже цитированном высказывании комментатора сборника Киреевского). Единственным возражением этому мнению является суждение М.Г. Халанского о древности сюжетного клише былины о Сухмане и переяславльского сказания о Демьяне Куденевиче. Впрочем, М.Г. Халанский не видит в этих сказаниях образа "младшего героя", и потому его мнение является лишь косвенным подтверждением древности этого образа.

И последнее, что хочется сказать "в защиту" незаслуженно обойденной исследователями былины о Ермаке: ее изоморфность виднейшим памятникам мирового эпоса не позволяет считать былину поздней (это не относится к проникновению в эпос самого имени "Ермак"). Напротив, в ней просматривается крайне архаичный мотив враждебности богатыря к своему племяннику. Устойчивость структуры этой былины свидетельствует не только о том, что в ее основе лежит универсальное (и очень продуктивное) клише, но и о хорошем знании этой былины сказителями, а следовательно - о ее популярности в свое время. То же можно сказать и об изоморфном ей Самсоновском варианте былины об Илье и Калине - та же устойчивость основной части сюжета и легкая отделимость избыточного эпизода ссоры Ильи с Владимиром.

Возможно, еще одна причина невнимания к образу "младшего героя" заключается в ошибочном убеждении ученых, что в эпическом тексте двухмотивность всегда моложе одномотивности [Новиков. С. 51-52]. В ряде случаев это суждение верно, но, на наш взгляд, его нельзя абсолютизировать - поскольку иначе абсолютно одинаковое соединение мотивов в эпосе самых разных народов следовало бы признать случайным. Однако, как мы видели, существует ряд многоходовых сюжетов, воплощающихся в разных уголках мира независимо друг от друга. По существу, мы подходим к новой эпосоведческой проблеме (разрешением которой, сколько нам известно, еще никто не занимался) - к проблеме типологии на уровне сложных сюжетов, а не отдельных образов и мотивов.

В известном смысле, для этого отечественной науке нужно вернуться на сто лет назад, и мы не видим в этом ничего дурного, поскольку в советское время былины привлекались для сопоставительного анализа только специалистами по мировому эпосу (которым они служили лишь вспомогательным материалом). Со времен Ф.И. Буслаева и А.Н. Веселовского замер обратный процесс - рассмотрение былин на общеэпическом фоне. В работах А.М. Астаховой это декларировалось едва ли ни как достоинство советского эпосоведения [Астахова. С. 3-10]. Относительным исключением из этого прискорбного правила были лишь работы Б.Н. Путилова, но в них былины сравнивались, как правило, только с юнацкими песнями.

* * *

Возвращаемся к прерванному анализу триады мотивов. Рассмотрев детально "Ссору эпического государя с лучшим из богатырей" и как форму "Временной пассивности героя", и как самостоятельный мотив, мы перейдем к анализу других форм "Временной пассивности". Прежде, чем их перечислять, отметим, что они почти никогда не разворачиваются в самостоятельные сюжеты, подобно "Ссоре", они - лишь вскользь упомянутая мотивация. Более того, возможна и редукция: главный герой отсутствует, а почему - неизвестно. Нам удалось обнаружить следующие причины пассивности главного героя:

усталость от боев - русские богатыри, Карл;

болезнь (а также тяжкие раны) - улады, Кухулин, герои олонхо;

отъезд в дальнюю страну на битву - Одиссей, Сид, Сослан (в истории освобождения матери из ада), Гесер, герои тууль-улигеров в истории освобождения родителей из плена;

починка оружия - Джангар;

пребывание в плену - Алпамыш, Кобланды;

отступление - Кобланды ("Сказание о Ер-Саине"), Акша-хан ("Сказание о Ер-Тархыне");

отъезд в дальнюю страну ради обретения наследника -Джангар;

уход в монастырь - Данило Игнатьевич, Гильом;

кроме того, причиной того, что главный герой не приходит на помощь "младшему", может быть бой (герой бьется в другом месте) - Гильом, герои олонхо, герои "Махабхараты".

Разумеется, некоторые мотивировки можно объединить. Так, "болезнь" и "уход в монастырь" - это форма "усталости от боев", отъезд героя в дальнюю страну (а также заточение) независимо от причин приводит к одним и тем же последствиям. В целом все эти мотивировки сюжетно равнозначны; мы сейчас сосредоточили внимание на формальной стороне, поскольку функциональное тождество уже доказано. На этом наш анализ первого мотива триады завершен.

Кратко коснемся второго мотива триады. Относительно "Боя героя с войском" следует признать, что он в большинстве случаев играет дополнительную роль в сюжете (так, даже в цикле былин об Илье Муромце он встречается не единожды), или вообще не является релевантным признаком (в нартском эпосе практически нет разницы между боем с чудовищем, группой чудовищ или вражеским войском; в "Махабхарате" и других эпопеях способностью поражать войско наделены все сколько-нибудь значимые персонажи).

Суммируем всё, что нам удалось выяснить относительно образа "младшего героя".

Нами было установлено, что существуют четыре типа "младших героев", а именно: сильный "младший герой", который по своим воинским качествам не уступает главному или даже превосходит его; такого героя, как правило, пытаются погубить свои же и часто преуспевают в этом; слабый "младший герой", также называемый "ложным героем" - он безуспешно пытается сравниться с главным, которому решительно уступает; эта попытка нередко оканчивается трагически, но за смертью может следовать воскрешение, поскольку такой герой не вызывает ревности, он может выступать в роли заместительной жертвы, (особенно это касается групповых персонажей), заместительная жертва подчас собственно героем не является - персонаж погибает, не успев ничего совершить; герой-помощник, нередко обладающий сверхъестественными чертами или даже некоторой зооморфностью, он всегда превосходит главного героя по своим качествам, но это почти никогда не вызывает зависти; герой-помощник может быть заместительной жертвой, причем смерть он принимает столь же пассивно, как и слабый герой; последний случай - "главный герой в функции младшего" - реализуется в тех ситуациях, когда главный герой нуждается в помощи, находясь в плену; такой герой никогда не гибнет.

Теперь рассмотрим эти четыре типа подробнее.

Сильный "младший герой" встречается нам настолько часто, что воплощения этого образа удобнее обобщить в виде таблицы. Еще раз обратим внимание, что среди перечисленных персонажей одни имеют исторический прототип, другие - нет. Это наглядно свидетельствует о том, что эпические сказания "приурочивают мотив к историческим именам и придают ему жизненные краски" (Потебня А.А. Объяснения малорусских и сродных народных песен. Варшава. 1883-1887. Т .II. С. 510).

 

герой

возраст

степень родства с главным героем

место подвига

в эпической

биографии

финал

Ермак

мальчик или юноша

племянник или крестник

первый и единственный

погибает или уцелевает

Михайло Данилович

юноша

сын

первый

пленен, затем побеждает

Андрей

зрелый муж

старший брат

последний

убит братом

Патрокл

старше главного героя

друг

единственный, о котором детально известно

гибнет

Телемах

юноша

сын

первый и единственный

уцелевает

Роланд

юноша

племянник

основной

гибнет

Оливье и Турпен

старше главного героя

друзья

единственный, о котором детально известно

гибнут

Гильом
(в песни "Отрочество Гильома")

юноша

сын

первый

плен и освобождение

Вивьен, Ги

юноша

племянник

первый

гибнет

Кухулин

юноша

племянник

основной

едва-не-гибель

Эрп

юноша

брат, (сводный брат)

не успел совершить подвиг

убит братьями

Хёгни

зрелый муж

брат

единственный, о котором детально известно

гибнет по воле брата

Гернот

зрелый муж

брат

единственный, о котором детально известно

гибнет

Гизельхер

юноша

брат

первый

гибнет

Рюдегер

зрелый муж

неродной

единственный, о котором детально известно

гибнет

Хонгор

зрелый муж

неродной

ряд подвигов

едва-не-гибель

Нанцон

юноша

неродной

первый

дважды гибнет и воскрешен

Дзаса-Шикир

зрелый муж

старший брат

последний

гибнет и воскрешен

Гесер
(в сказаниях о победе над черно-пестрым тигром и разбойниками)

мальчик или юноша

младший брат

одни из многих

побеждает или едва-не-гибель

Кульчоро

юноша

друг

ряд подвигов

побеждает

Ер-Саин

мальчик

неродной

первый

гибнет

Ер-Тархын

юноша

неродной

первый

побеждает

безымянный мститель за Сослана

юноша

племянник

единственный

уцелевает

Абхиманью

мальчик

племянник

первый

гибнет

Бхишма

старик

двоюродный дед

последний

гибнет

Дрона, Шалья

зрелый муж

наставник, друг

единственный, о котором детально известно

гибнет

Карна

юноша

друг

последний

гибнет

далее




Вступление

Глава I
Теоретический инструментарий

Глава II
Сильный “младший герой”

Глава III
Слабый “младший герой”

Глава IV
Герой-помощник

Глава V
Герой в заточении

Глава VI
Факультативные реализации
мотивов

Заключение
“Младший герой”среди других эпических персонажей

Библиография



Портал "Миф"

Научная страница

Научная библиотека

Художественная библиотека

Сокровищница

"Между"

Творчество Альвдис

"После Пламени"

Форум

Ссылки

Каталоги


Общая мифология

Общий эпос

Славяне

Европа

Финны

Античность

Индия

Кавказ

Средиземно- морье

Африка, Америка

Сибирь

Дальний Восток

Буддизм Тибета

Семья Рерихов

Искусство- ведение

Толкиен и толкиенисты

Русская литература

На стыке наук

История через географию

Баркова А.Л. (с) 1993-2012
Миф.Ру (с) 2005-2012

Rambler's Top100

благодарим за помощь "Мифу"
ремонт "Нокиа" в Москве
Компания "Ремпарк" на Горбушке (Москва) предлагает качественно и оперативно ремонт Нокиа в Москве: замену дисплея, стекла, клавиатуры, корпуса, ремонт радиоблока, цепи питания и др. виды ремонта. При самостоятельной доставке телефона в офис ремонт займет не больше часа. А при заказе через сайт ремонт будет дольше, но дешевле.