|
Альвдис Н. Рутиэн Холодные камни Арнора Черновики романа Падение Амон-Сул Скачку Хэлгон помнил – урывками, приходя в сознание и снова проваливаясь во тьму. Потом он очнулся в какой-то душной комнате, где пахло кровью, гноем, потом и прочими запахами еще живых людей. Раненые лежали только что ни друг на друге. Между ними двигались женщины, пытаясь что-то сделать. Хотя бы облегчить боль умирающих. Хэлгон откинулся на солому. Голова болела так, будто прямо в нее ударил ангмарский таран. - Ты железный, что ли? – услышал он хриплый голос Д*. – Другой бы на месте кончился, а ты уже глаза открываешь. Нолдор ответил невнятным стоном. Впрочем, смысл его вопроса мечник понял без всякого осанвэ. – Что случилось, что случилось… Башня рухнула, вот что. И должна была от тебя остаться эльфячья лепешка. А ты вон живой и на жизнь еще жалуешься. Да, это он помнил. Помнил волю назгула, ударившую сильнее всех таранов. Или то было заклятье? Башня, выдерживавшая удары камней из катапульт, не устояла. Камни полетели во все стороны, люди, орки, осажденные и нападавшие… Амон Сул больше нет. А король? Что с ним? Пересохший язык не слушался. Спросить не получалось. - Сестренка, - приподнялся на локте Д*, – дай эльфу попить. А то помрет, обидно будет. Зря мы его раскапывали, что ли? Хэлгон выздоравливал так быстро, что удивлял не только людей, но и сам себя. Страдать от ран не было времени: раз он жив, он должен… должен что-то делать. Помогать лекаркам, их всего несколько, а раненых десятки. Быть готовым взяться за меч – да, они сейчас глубоко в Холмах Ветров, да, их башню врагу найти будет трудно, да и кому нужна башня, набитая ранеными? – но если вдруг, то кто станет оборонять полуживых товарищей и этих женщин с посеревшими, лишенными возраста лицами? Хэлгон почти физически ощущал, как гонит кровь по жилам, заставляя ткани срастаться… но это пока отнимало слишком много сил, и нолдор проваливался в забытье чаще, чем должен был. Дни шли. В башне были припасы – пока были. Не было вестей. Арнорцы не знали, где они: на своей земле или уже на вражьей? Прорвана оборона у Тирн-Гортада или курганы еще держатся? И что с Форностом? Даже думать не хотелось, что он может пасть, но… но Амон Сул рухнула, как крепость из песка. Они ничего не знали. Их просто чудом смогли вывезти с поля битвы – и свалили сюда. Может быть, кто-то выживет. С каждым днем в башне становилось просторнее. Женщины заворачивали очередной труп в плащ и молча выносили. Не хоронили – им не под силу выкопать могилы, да и живые – пока живые – требуют заботы. Сжечь трупы тоже нельзя – дым их выдаст. Поэтому они доносили мертвое тело до края глубокой расщелины и кидали вниз. Падальщики дрались из-за мяса, хотя его было много. Те, кто уже мог вставать, прилаживали лук к бойнице и пытались стрелять по коршунам: не потому, что те дерут трупы былых товарищей, а просто слишком много птиц тоже приметно. Надо было говорить о чем-нибудь. Думать о серьезном не было сил. Хэлгон, перевязывая Д*, спросил: – Так как вы меня вытащили? Камни растаскивали? – Ну да, – отвечал воин. – Подожди! Когда, как?! У вас не было времени! Как вы вообще узнали, что я жив? – А призрак стоял… уй-ёё, морда эльфийская, ты можешь аккуратнее?! – Терпи, здесь по-другому не могу. Что за призрак? – Да призрак такой, ну, прозрачный… Его еще несколько наших увидели, он показал – мол, тут. Мы и бросились раскидать эти камни, а там ты – и живой, только помятый. Это уж потом меня подстрелили, когда отступал. А тогда мы так шустро тебя достали, я даже удивился. Вроде, камни как камни, а мы их словно сено разбросали. – Д*, я не понимаю. – А что понимать-то? Ты ж завопил тогда не своим голосом: бегите, бегите… ну и еще что-то на ненашем. Ругался, да? Это правильно, я тоже тогда орал такие слова, которых ты не знаешь. Ну, мы рванули – а тебя накрыло. Мы, уж извини на честном слове, и дальше б помчались, а только меня что толкнуло: обернись, мол. И так это, будто сам король или лорд приказал. Я, Р*, Т*, еще кто… нас всех как по команде. – Точно, – приподнял голову Т*, лежащий рядом. – Так и было. Словно приказали. Ну, а там он стоит. – Кто – “он”?! Король-Чародей? – Да при чем тут твой чародей! Он… ну, воин такой… на тебя похожий, ростом повыше только. Прозрачный. Зыркнул глазами на нас: раскопайте, мол. Мы и… – Как он выглядел? – севшим голосом спросил Хэлгон. – Да как все воины выглядят! В кольчуге… славная такая кольчуга, в обтяжку, словно из шерсти, а не из стали… эх, везет призракам на кольчуги, мне б такую – так ты б меня щас не пеленал как дитёнка! – Д*, пожалуйста: как – он – выглядел? – Да никак! На копье опирался. – Не на копье, а на лук, – возразил Т*. – Длинный лук… – Копье, лук… не разглядел я! Нам было призрака рассматривать или тебя спасать?! Хэлгон почти с мольбой посмотрел на него: – Что-нибудь еще? Он был в шлеме? Нет? – А вот кстати нет, – задумчиво произнес Д*, припоминая. – О, я ж говорю: на тебя похож! Грива как твоя, только длиннее. – Какого цвета? – Хэлгон, я тебя придушу! На нас ангмарцы лезли, там ты лежишь полудохлый, а я должен волосы призраков разглядывать! Ну светлые они были, светлые, вроде твоих! Отстань уже. – Светлее, – приподнялся на локте Т*. – И цветом как серебро. – Да хоть как золото, тьфу! Эй, Хэлгон, ты чего? Поплохело? Водички дать? Знакомый твой, что ли? – Да, – выдохнул нолдор. – Не надо. – Чего “не надо”? – Воды давать не надо. Сам возьму. Переживать было некогда. Надо было сидеть рядом с очередным этот-еще-может-выжить, облегчая его боль не лекарствами (которых почти нет), а просто держать его за руку, переливая силы. Двоих уже так вытащил, это третий. Тех, кто уже может ходить, отправил размяться – за ацеласом. Еще у нескольких раны перестали воспаляться. Коршунов за окном всё меньше… самое вкусное они съели, и что-то всё меньше башня подкармливает этих милых птичек. Хэлгон, как самый живой, оказался за старшего. На него смотрели с вопросом, ожидая распоряжений. Он и пользовался этим, говоря “Выберешься. Ты должен выбраться” самым твердым тоном, на какой был способен. Помогало. Однажды он пошел за водой, под ноги подвернулся камень, и нолдор не удержался. Он упал на тропу. Надо было встать, принести воду, его ждали и нечего тут лежать, им, в башне, тяжелее чем ему, надо встать, но ноги не свои и голова гудит, и как было бы хорошо вот прямо сейчас умереть, легко и спокойно, и никуда не надо идти, не нужно бороться с болью, а было бы всё тихо… “Мой лорд… если ты здесь, если ты спас мне жизнь – помоги! Пожалуйста! Я сейчас встану и пойду, только… скажи что-нибудь. Ведь ты же здесь”. Тишина. И никаких призраков в кольчуге. Перевалился на бок. Сел на колени. Встал, опираясь о камень. Пошел. Ночью Хэлгон не мог заснуть. Обычно приказывал себе спать и сознание подчинялось, а тут – никак. Нахлынули совсем мальчишачьи мечты: что было бы, если бы лорд отозвался. А было бы хорошо… замечательно просто! – ведь он, Хэлгон, перестал бы быть старшим, какой он к балрогам старший, он рядовой и был им всегда, он не должен, не хочет, не умеет принимать решения за всех, он только исполнял приказ, а тут рядом будет он, он прикажет всё как надо, они выберутся, выживут, он поможет, ведь он умеет исцелять, он вытаскивал их после Нан-Дунгорфеба из такого, по сравнению с чем эти раны – царапины, он бы помог, он бы вылечил, он бы… бы… “Мой лорд, приди! Я не для себя прошу. Ты нужен им… нам. Арнору. Ты можешь нам помочь!..” Ночь. Хриплое дыхание товарищей. Иные стонут. Утром обнаружили, что Д* умер. Вроде рана и не была особо тяжелой, но стрела – отравлена. Промыли было, прижгли… видно, плохо прижгли. А он терпел, не подавал виду. Вот и. Хэлгон и Т* выкопали подобие могилы, положили тело, засыпали камнями. Всё-таки не коршунам. Нолдор привалился к скале и спросил, не заботясь о том, что говорит вслух: – Не придешь? Они – всего лишь люди, это ничего не значит? Но они – мои люди, понимаешь, мои! Холодом дыхнуло в лицо: “Ночью поговорим”. – Мой лорд? Ты здесь?! Ты? Келегорм! Т* сумрачно посмотрел на друга: бредит, бедняга. Спать было непривычно просторно. То есть Хэлгон не спал, но просторно всё равно. Раньше справа лежал Д*. Кстати, с ним было теплее. Слева тихо спит Т*. Так тихо, что начинаешь бояться, как бы он тоже не. Так и хочется пощупать и проверить, теплый ли. Теплый. Живой. “Мой лорд, ты обещал придти. Не играй в прятки. Покажись”. Призрак воина в кольчуге (мифриловая, тончайшая, подарок Карантира) сгустился посреди комнаты. Келегорм аккуратно обошел спящих, подошел к Хэлгону, сел на место мертвого Д*. Один мертвый – на месте другого мертвого. “Ну здравствуй”. Хэлгон смотрел на него и молчал. Мысли разбежались. Слова тем более. Сидит. Смотрит на него. Весь – как при жизни. Только глаза печальнее. Раньше они печальными не были. Гневными – были, злыми – были, азартными были, если за добычей гнаться, даже веселыми бывали иногда. Но не печальными. Что там, лорд? После смерти? Келегорм мрачно усмехнулся. Мне так не хватало тебя эти века… “Я знаю”. Ты был рядом? “Нет. Только иногда. Я стараюсь держаться подальше от живых, Хэлгон, и от тебя – особенно”. Но ты спас мне жизнь! Келегорм смеется в ответ – зло, очень похоже на себя прежнего. “Жизнь?! Хэлгон, неужели ты действительно думаешь, что я бы стал показываться вам всем ради твоей жизни?! Умер бы – ушел в Мандос, тебе не привыкать. Или со мной остался. Вдвоем веселее”. Но ведь ты спас… “Ясно. Ты сильнее ударился головой, чем я ожидал. Хорошо, объясню. Хэлгон, говорят, ты встречался с Королем-Чародеем. Говорят еще, что он тебя легко обнаружил, хоть ты и прятался”. Да. “Ну так подумай! Ты бы остался там, под камнями, живой. Он слышал тебя, он знал, что ты в Амон Сул. Если б тебя не вытащили твои арнорцы, то…” Хэлгон охнул. “Жизнь я ему спас! Попадись ты Королю-Чародею, ты бы молил о смерти…” Спасибо, мой лорд. Я… “Ты считаешь себя обязанным мне и готов отблагодарить любой службой?” Да. “Хорошо. Тогда в благодарность за твою сохраненную свободу никогда – не – зови – меня”. Что? “Это приказ, просьба, твой долг мне – называй это как хочешь. Но ни разу больше не смей взывать ко мне!” Но, мой лорд, ты так нужен нам сейчас! “Проклятье, Хэлгон, с каких это пор тебе мало моего приказа!” Мой лорд. Посмотри на них. Посмотри на этих людей. Они противостоят тому же врагу, против которого бились мы. Они изранены, но готовы сражаться дальше. Еще держится Форност… и, надеюсь, удержится Тирн-Гортад. Мы стоим на последних рубежах. Мой лорд, с нами такое уже было! Мы сдали Аглон, и ты помнишь, как нас отбросило к Амон Эреб. Нам неоткуда было ждать подкреплений. Нам никто не мог помочь. И во имя наших поражений, во имя нашей крови – помоги сейчас Арнору! Келегорм медленно покачал головой. “Хэлгон, я мертв”. Но ты можешь помочь советом! “Вам нужен не советчик”. Ты незрим, ты можешь… “Стать разведчиком? Хэлгон, пойдем на свежий воздух. Здесь, в духоте, ты совсем не способен думать”. Туманы смерти Я мертв. Я отверг зов Мандоса и остался в Средиземье, я могу двигаться, видеть, размышлять и чувствовать, но это не делает меня ни на волос живее.
* * * “Вот так-то, Хэлгон. Пойми, моим силам тоже есть предел. Каждый раз, когда я вижу крепкого воина, я невольно примеряю его тело на себя. Думаю, что бы я смог в таком обличье. Жажда завладеть этим телом скручивает меня. И я боюсь, что однажды не выдержу”.
... |
|
