Первый поцелуй

Сегодня он был не способен работать. Он просто забывал о том, что у него в руках металл, - и золото остывало прежде, чем он придавал ему нужную форму.
Феанор почти не замечал этого, в третий и четвертый раз переделывая ажурный узор. Хорошо, что он работал в одиночестве, иначе бы вопросов было не миновать...

В дверь легко стукнули, быстро и коротко. Уже несколько месяцев, как это стало привычкой, правом или привилегией дочери Махтана: не отвлечь от работы принца нолдор, но, превав его мысли, напомнить о себе.

Сердце молодого мастера неистово забилось: Наставник, подходя, всегда зычным голосом возвещает о своем приближении; отец, если и приходит, то стучит совсем не так. А это - звонкий короткий удар... она!
Феанор вскочил, не заметив, что нечаянно уронил стул, на котором сидел, одним прыжком подлетел к двери, распахнул ее.

Стоящую за дверью девушку, необычайно высокую для женщины и тонкую в кости, казалось, пошатнуло порывом ветра. Сделав шаг в сторону с дороги Феанора, она спросила:
- Уходишь? - и мгновение помедлив, добавила, - ...тарион.

Феанор отступил на шаг и ответил пылко пылко:
- Напротив! Я рад, что ты пришла. Прошу.

Войдя в мастерскую, Нерданэль привычно скользнула взглядом по неоконченной работе Феанора и так же привычно отвела глаза: это еще рано оценивать. С ее губ, сложившихся в торжествующую улыбку (впрочем, тщательно скрываемую), слетело:
- Я закончила.
Весь мир сейчас сосредоточился для дочери Махтана в этих двух словах, в них - и в том, что будет дальше.
- Я закончила. Посмотришь?
Впрочем, это не было вопросом.

Принц нолдор склонил голову в поклоне, хотя этикет этого и не требовал, и выдохнул:
- Разумеется.
Он поднял глаза на гордую черноволосую деву и почувствовал ее напряжение, он ощутил, что для нее очень многое значит этот обычный для нолдора поступок - пойти посмотреть законченную работу другого. И, ощутив это, Феанор добавил:
- Нерданэль, я рад, что ты меня позвала.

- Пойдем.
Нерданэль шла быстро, почти бежала. Слова, которых обычно приходилось дожидаться от нее, лились ручьем. О новой работе не было сказано ни слова.

Феанор сейчас откровенно восхищался ей - столь непохожей на хрупких и нежных дев Тириона. Не по-женски высокая, стремительная, волевая, она казалась сейчас ему средоточием тех качеств, которые он больше всего ценил. Хотя она шла очень быстро, он мог обогнать ее, но не хотел этого делать, и отставал на полшага, любуясь ее быстрой походкой.

- Отца нет в Тирионе, - быстро проговаривала Нерданэль, кажется, сама не понимая смысла этих слов. - Он уехал. На север, кажется... или нет. Я думала - он возьмет тебя с собой. Он не сказал, когда вернется. Ты не поехал из-за работы? Прости, я отвлекла тебя. Я помешала? - дочь Махтана резко остановилась, как будто сама эта мысль только что пришла ей в голову, и бросила на Феанора быстрый вопросительный взгляд.

От ее неожиданной остановки Феанор оказался с ней лицом к лицу. Так близко он еще никогда в жизни не подходил к ней. Он непроизвольно взял ее руки в свои и ответил (голос его срывался, но не быстрая ходьба была тому причиной):
- Ты не можешь мне помешать, Нерданэль.

Нерданэль замерла, завороженно глядя в глаза Феанора. Неяркий свет отражался в них и, преломляясь, превращался в опасное пламя.
- Не могу... - тихо подтвердила она.

- Нерданэль... - прошептал Феанор, сжимая ее руки сильнее. Он почувствовал, что в его душе разгорается огонь, как это бывало в высшем напряжении творчества, и что всё, чем он живет, это - эта гордая чернокудрая дева, такая близкая сейчас.

Девушка стояла неподвижно, не сводя глаз с молодого мастера. Но насколько спокойно было ее лицо, настолько быстро проносились в голове мысли. Кажется, за один миг она вспомнила всю прожитую жизнь, вспомнила отца, Таро Финвэ и, уж совсем некстати, почему-то Оромэ... Но все эти мысли отступили перед одной - Нерданэль подняла руку и, как давно хотела, прикоснулась к черному локону у щеки Феанора.

От ее прикосновения Феанор вздрогнул, и безвольно уронив левую руку, еще крепче сжал ладонь Нерданэли правой. Касание ее пальцев, легкое и почти неощутимое, заставляло его дрожать, и он всеми силами пытался унять эту дрожь.

Проведя кончиками пальцев по щеке нолдора, Нерданэль почему-то прошептала:
- Феанор?..

Феанор стиснул ее лицо обеими руками. Пламя бушевало в нем, и он знал, что этот огонь охватил и ее, что она дрожит так же, как он.
- Нерданэль, - прошептал он страстно, - Нерданэль, ты - жизнь моя.

- Тсс... - прошептала девушка, приложив палец к губам Феанора. Она посмотрела на мастера, будто видела впервые, и вдруг легко коснулась губами его щеки. - Не надо. Я знаю.

Руки Феанора скользнули по ее плечам, он обхватил девушку за талию и привлек к себе, страстно шепча:
- Я хочу, чтобы ты была со мною всегда... Вечно..

Руки девушки обхватили Феанора за шею, и, глядя ему в глаза, она эхом повторила:
- Вечно...

Феанор больше не мог сдерживать ту бурю, что кипела в нем. Краем сознания он понимал, что совершает недозволенное, что его долг - говорить сначала с Махтаном и получить его согласие, но - никакие обычаи эльдар не могли сейчас заставить Феанора разомкнуть объятия, в которых он сжимал эту гордую красавицу, пылающую сейчас тем же огнем, что и он сам.
Он наклонился к ее лицу и - припал ко рту Нерданэли в долгом страстном поцелуе.