…А капля все падала.
Падала медленно и лениво, завораживая взор наблюдающего.
В этой пещере он был один.
Король подземных чертогов, вырвавшихся на свет солнца.
Свет Лаурелина…
Не думать
А по ночам освещаемых светом Луны…
Не стоит
Любимый город.
Любимый когда-то…
Любимый сейчас иной любовью. Любовью долга. Долга Правителя.
Долг и любовь…
Как может любовь стать долгом?
Как?
А ведь казалось, что эта земля принадлежала им. Они овладели ею – не Битвой, но даром своим. Проникли до самых корней – так казалось ему когда-то…
Только вот Корни Земли лежат глубже. Хоть до самого нутра доберись – там, где ярость огня не может сдержать даже Отец Гномов.
А он ещё удивлялся Андрет – как смертные могут так заблуждаться?
Глупцом оказался. Хоть и прожил настолько больше, что в годах это мерить не стоит – скорее уж в столь чуждых Пришедшим следом тысячелетиях…
И ошибся.
А ведь они, пожалуй, мудрее. Они живут на Земле, беря в долг и долг этот отдавая. И уходят на свои Пути, оставляя за собой прожитое…
Будь проклята память…
И грусть, имя которой – Амариэ…
А капля все падала…
Теплые руки на холодных щеках. Не уходи!!!..
Тяжелая капля…
Как я мог не уйти? Как я мог не остаться?!
… Как будто она вмещала в себя всю спесь Нарготронда…
Как мог я отказать родичам
…Спесь, пришедшую с сыновьями Огненного Духа…
И тогда, и сейчас… Особенно сейчас… Эндорэ. Любимая…
…перед которой не устоял никто, даже он…
будь счастлива в Амане… Как хорошо, что тебя нет здесь… Есть только тепло, которое я унес собой, не спросив твоего согласия… есть только кровоточащая память…
…может быть, Мандос даст ответ, отчего так все получилось…
Но кровоточит она не тобой… Спасибо, любимая… Как ты мудра!
Капля летела медленно. И приближалась к камню. Неуклонно.
Он впился в нее взглядом, надеясь, что она разобьется. И вместе с ней разобьется сводящая с ума спесь, что поедала Нарготронд, обгрызала по кусочку то там, то тут, меняла в чужое лица и улыбалась призывно, маня отдаться общему поветрию и ослабить тяжесть Короны, бывшей когда-то по силам, а теперь наливавшейся свинцом…
Пожалуйста… разбейся на осколки…
… абсолютного и безысходного рабства. Создатель в плену создания…
… разбейся о камень, пролейся очистительным дождем, поща…
Нет.
Расплющилась и стекла вниз, собираясь у подножья и снова становясь самой собой. Целой.
Разбилась не спесь, а Надежда.
Вдребезги.
Раскрасневшаяся Младшая – Ариэн – вела свою ладью вниз, к линии горизонта.
Если бы он мог, он бы заставил ее убраться поскорее. Но раз уж все так вышло, пусть будет, как сейчас.
Равнодушный нейтралитет Духов.
А всё-таки хорошо, что Тол-ин-Гаурхот укутана облаками.
Таков заведенный раз и навсегда порядок в его землях.
Но сегодня красные лучи заходящего солнца видел бы даже слепой. Потому что Луна появится во всем блеске. И что кому за дело, что изначально она носила чужое имя – Тилион?
Сегодня он будет светить только для них.
И дрожала земля, готовясь принять воинов Ночи.
Единственной ночи за тридцать игрищ Возрожденного, но отчасти уже побежденного Света.
Ночи единения.
Готовы охотники.
Готовы жертвы.
“Но это ведь отряд Железной крепости!!”
“А тебе не все равно, Драуглуин?”
“Мне – да. Но…”
“Тогда о чем ты волнуешься?”
“О тебе…”
“Как трогательно… Только видишь ли, я не люблю, когда вмешиваются не в свое дело”.
“Я не…”
“Сейчас ты делаешь именно это. Неужели Тол-ин-Гаурхот притянула бы их против моей воли?”
“Прости…”
“Мне не нужны твои извинения. Я просто не хотел бы, чтобы подобное повторилось”.
“Как скажешь”.
Скорее же…
Сегодня оборотни не будут пировать. Они будут разделены Луной.
Как вовремя, однако, пришел этот отряд… Для их “вестей” вполне достаточно, если до Ангбанда доберется один. А остальные удостоятся величайшей чести – стать основою невиданного никем братства… великого праздника…
Последний луч во внешнем мире ещё цеплялся за Эндорэ, тщился удержаться за все, что попадалось на пути его медленного умирания для живущих.
Последний волколак занял свое место в молчаливом кольце, завернувшим все тропы к подножию замка, ожидавшим начала конца и начала…
Молчаливыми тенями выплывали из окон эльфийской крепости не-живущие.
Те, кто по сути своей приходились братьями живым.
Те, кто светом Луны обращались в создания гордого мрака…
Два кольца сливались в одно в сером тумане.
Одно стремление. Ожидание одного…
Во внешнем мире вскрикнули звезды, возвещая, что солнца не будет сегодня…
И вскрикнули те, кто соединились кольцами в ожидании Вожака.
Жизни лишится сегодня почетно,
Жизни лишится сегодня разумно
Тот, кто на нашем пути оказался,
Тот, кто основою братства пребудет…
Выйди, вожак, отзовись, появись…
Безмолвие.
И он слышал, как шелестят сухие листья под теми, кто спешил уйти… что из того, что ещё вчера это были – свои?
Сегодня чужие все.
Все, кто не стая.
Останься в крепости, лебедь,
Тешься вином и песней,
Не слушай ночные бредни,
Завтра мы все вернемся,
Сегодня мы вас забыли…
И опускаются крылья – руками.
“Останься, сегодня нельзя. Сегодня день стаи”.
– Сегодня день стаи, Тхурингветиль. Я не могу остаться.
– У меня важные сведения.
– Какие? Что Берен ушел в Дориат? Я это и так знаю.
– Откуда?
– Ленти проводила его.
– Почему же она ничего не сделала?
– Она сообщила ближайшему отряду.
– И все?
– Она не воин.
– Почему ты не выслал волколаков?
– Те были ближе. Я не мог предположить, что двадцать воинов могут упустить одного.
– Берен хорошо скрывается…
– …и Ленти показала им, где именно. Она сделала все, что требовалось от нее.
– Как этот человек мог пройти сквозь Завесу?
– А не все ли теперь равно, Тхурингветиль? Пока он там – он не опасен.
– Ты мог бы…
– Пойти за ним вслед? Сам? Не смеши меня. Ты закончила допрос?
Ей вдруг становится холодно. Очень холодно.
– Я не…
– Я заметил. Твоя преданность делу мне нравится. Но не тогда, когда она нарушает мои планы. Я не должен давать тебе отчет.
– Тхау, я не…
Серые глаза с багровым дном пронзают ее насквозь. Кажется, что вот-вот холодные камни окрасятся алою кровью. Ее кровью…
– Закат вот-вот закончится. Мне пора. Я и так уделил тебе много времени.
– Подожди! Берен – это не главное…
– Потом.
– Знаешь, я никогда не видела ничего подобного… – ее тон становится заискивающим. Глаза упорно смотрят в пол.
– Пошли со мной. Если хочешь. Но это может быть опасно. Даже для тебя. Я знаю твою любовь к крови. Но сегодня ее может и не остаться.
– Я бы посмотрела…
– Смотри моими глазами.
– У тебя глаза… волчьи.
– Тогда оставайся. Или лети. Но сегодня даже я не смогу защитить тебя. Сегодня все, что движется – дичь…
– Ты же можешь приказать!
– Могу, – волчий оскал.
Началось… делай что хочешь, я не в ответе… но не жалуйся потом, бродя по Тол-ин-Гаурхот бессильным видением. Я умею обращаться с призраками. Хочешь себе такой доли, ставшая этой ночью чужаком в Крепости Властелина?
– Но не буду.
– Как ты смеешь?..
Огромный волк, подобный сгустку тумана. Волк даже в Незримом. Он готов к прыжку в братство.
– Выпей вина. Отдохни. Тебе не будет скучно. Иди к остальным чужакам. Не становись врагом, – очень мягко.
Она поняла. И отошла от окна.
Волки не знают дверей.
Они торопились, как могли. Могли бы взлететь – полетели бы.
Домой…
Дюжина орков. Десяток Детей Солнца.
Было одиннадцать. Только один вдруг метнулся в сторону и пропал.
А потом они нашли башмаки. Хорошо бы, чтоб сумасшедшего волколаки съели. Бывает же такое. Тем более что рядом – ясный отпечаток волчьих лап. А чуть ближе – словно волк пронесся по следу человека. Только лапы у него слишком большие.
– Ну, крупный был.
Цепочки следов ступней с длинными когтями…
– Дык, этот полудурок никогда ногтей-то не стриг! Я всегда ему говорил: смотри, в орка превратишься!
Общий смешок. Хруст под ногами.
Лжешь. И все это знают. Но пусть лучше ногтей не стриг.
– Поговори там! Вы, все! Будете шуметь – станете мертвецами. Призраками. Хотите?
Надо же. То все жалуются, что орочий язык не понимают, а тут – поняли. Хотя здесь, пожалуй, я бы тоже… по-эльфийски заговорил. Хоть по-сумашьи, хоть по-квиндийски…
Выберемся – и заговорю. Ей-тьма, заговорю. Если надо будет…
Тишина. Ни ветерка, ни птичьего гомона. Только листья под ногами хрустят.
Сколько себя помню – здесь всегда листья сушеные. Хоть весна снаружи, хоть лето, хоть снег пляшет…
Успеть бы до сумрачного тумана… немного же осталось…
Опять следы.
– Кругами он, что ли, ходил? Голодный остался?
– Заткнись – кому сказано?
Это ж мы кругами ходим… кольцами…
Да разве прыжок это?
Полет. Парение.
Волку нельзя. Ему – можно.
Серый туман над землею скользит…
– Ты что разлегся? Я что, привал объявил? А ну, вставай!
Самого бы себя уговорить… для начала.
Серый туман Единеньем горит…
Тишина. Даже листья не шелохнутся.
Некому их ворошить и топтать…
Серый туман на пути усыпит…
Солнце! Не любил тебя никогда. Отгораживался. Рукой закрывался.
Останься, а? Мы поспим под твоими лучами. А потом пойдем дальше. И ты укажешь нам путь в Страну Мрака, правда ведь? Мы ж не чужие тебе… При тебе проснулись…
Серый туман в забытье поманит…
ЕДИНЕНЬЕ И БРАТСТВО!!!
Вожак стаи метнулся, разорвав кольца.
Они проснулись не при солнце.
Они проснулись, когда над Тол-ин-Гаурхот пронесся вой.
Не тоскливый.
Победный.
Вой стаи, собравшейся на общую охоту.
Потому что сегодня всех породнил свет Луны.