|
5
– Итак, ты хочешь соединить Тьму и Свет... – медленно проговорил Феанор.
Их разговор продолжался уже в кабинете – обоим было привычнее говорить под крышей: в Амане так был гораздо меньше риск, что их подслушивают.
Феанор сидел у стола, опираясь подбородком на ладонь правой руки и пальцами левой ласково поглаживая Алмазы – впервые за эти пять лет Камни были вместе.
Мастер посмотрел в глаза Темному Вале:
– Ты хоть как-то представляешь, каким образом это можно сделать? Потому что я пока не вижу пути. – Закусил губу, помолчал. – Пока. Это слишком дерзкий замысел и он... он слишком созвучен моим стремлениям. Я доходил до Грани Мира, я добыл там силиму, я найду ответ и на этот вопрос... но ты, – снова взгляд в глаза, – как ты видишь способ соединить противоположное?
Мелькор некоторое время молчал, разглядывая светильники на стенах. Феанор понемногу обустраивался, но обстановка его жилища всё еще была подчеркнуто простой, почти скудной. И это тревожило.
– Я могу воплотить свою Тему в материи, – сказал, наконец, Темный Вала. – В металле.
И замолчал, предоставляя другу самому продолжить мысль. Многие их совместные замыслы рождались именно так. Мелькор и Феанор перебрасывали друг другу сырую еще идею – словно в снежки играли. И так до тех пор, пока она не обретала четкость.
– Металл... – чуть прищурился Феанор. Сильмарили тем временем оказались у него в ладони, и он легким движениями пальцев перекатывал их. Так играют со зверятами.
– Металл... – повторил мастер. Поразмыслив, уточнил: – Венец. – Взглянул на Мелькора с усмешкой: – Тебе?
Тот покачал головой:
– Два начала может соединить лишь Пламя.
Феанор вздрогнул. В глубине души он подозревал нечто подобное, но... ему надо было услышать это от Мелькора. Не сказать самому.
– И как ты себе это представляешь? – тихо спросил он. – Венец, воплощающий... да что там, венец, вмещающий твою власть над Эндорэ, – невольно, осанвэ, одновременно: "Ведь я же знаю, чего ты хочешь!", – должен носить я? Прости за откровенность, но: ты настолько доверяешь мне?
– Доверяю? – Мелькор спокойно улыбнулся. – Да, я тебе доверяю. Но дело не только в этом.
Он встал и зашагал по комнате, заложив руки за спину.
– Видишь ли, мою власть над Эндорэ вмещает само Эндорэ. Если угодно, оно и есть мой Венец. И никто, кроме меня, уже не сможет им завладеть.
Темный Вала остановился и торжествующе посмотрел на друга – мастер, заслуженно гордящийся удачным творением.
– Никто, – повторил он. – Ни Дети, ни Валар, ни ты, ни даже Единый. Здесь на всем отпечаток моей личности и моей Темы.
Мелькор снова прошелся по кабинету.
– Валар, ясное дело, не смирятся с этим. И не оставят меня в покое, если только не преградить им путь. Вот для этого мне и нужна твоя помощь.
Он уселся обратно в кресло и посмотрел в глаза Феанору:
– Предположим, ты надумаешь присвоить венец с Камнями. Какие из этого будут следствия? Получишь ты власть над Эндорэ? Нет. Оно уже принадлежит мне. А вот новая война начнется наверняка. И для тебя, и для твоего народа. Сначала со мной. Потом с Валар. Не знаю, уцелеет ли Арда, но для нолдор точно всё будет кончено. А ты, при всем уважении, всё-таки слабоват против всех Старших Стихий. И никакой венец не поможет. Но допустим, свершилось невозможное, и ты победил. Хорошо. Что ты получаешь в награду? Даже не выжженную пустыню. Просто исковерканную Музыку. Обломки мира. Ну, как, заманчиво, мастер Феанор?
Феанор скатил Сильмарили с ладони, закинул руки за голову и рассмеялся:
– Заманчивого мало!
Он тоже встал.
– Мелькор. Все годы нашей совместной работы мы говорили, как друзья. Сейчас мы вынуждены говорить, как Вала с воплощенным Пламенем. Мне нужно было, чтобы ты всё сказал сам. Мне нужно было, чтобы это сказал ты, чтобы у тебя не было повода сомневаться в моих словах. И вот теперь говорю я. Мне не нужна власть над Эндорэ. Мне не нужна власть над атани. И именно поэтому я буду делать этот венец.
– Я знаю, друг мой, – ответил Мелькор. – Я давно это знаю.
Он поднялся.
– За работу, Феанор. У нас не так уж много времени.
– Подожди. – Голос мастера был тих. – Мелькор, пойми меня. Ты говоришь о слишком большой работе. О слишком больших изменениях. Мне нужно... – он проглотил комок, – нужно осмыслить всё это.
Он снова посмотрел в глаза Темному Вале:
– Могу я попросить отсрочки с согласием?
– Сколько времени тебе требуется на раздумья? – Мелькор спросил это очень мягко, но во взгляде его промелькнула досада.
– Мелькор. – Феанор заговорил едва слышно, но каменный свод комнаты вдруг отозвался эхом. – Ты же видишь: я хочу сделать этот венец. Ты предложил мне замысел больший, чем я видел в самых дерзновенных мечтаниях. Мне бы быть счастливу, а вот...
Нолдо криво усмехнулся. Его тихий голос дрожал от напряжения:
– Что будет, если не удалить из стали крошку шлака? А что будет, если из этой стали сделать меч? Мы оба знаем: он сломается в самый неподходящий час. – Глаза мастера сверкнули. – Так могу ли я браться за работу, не изгнав тень сомнения из своего сердца?!
Не дождавшись ответа, Феанор снова сел в кресло и проговорил, глядя в стену:
– Ты спрашиваешь, сколько мне нужно времени. Наверное, миг. Или – десяток ударов сердца. Или сотня. Или – не позже, чем до захода Валакирки. А может, Валакирка успеет зайти дюжину раз. А может – дюжину дюжин. Мог ли я заранее сказать, сколько времени мне понадобится на борьбу с сомнением?
– В чем же ты сомневаешься, мастер? – спросил Мелькор. – Или – в ком?
Феанор сцепил пальцы.
– Вот это я и хочу понять.
Помолчал.
– Знаешь, может быть, я просто не решаюсь сделать первый шаг. На меня еще Манвэ гневался за эти раздумья в последний миг. Именно тогда, когда он ожидал от меня немедленных действий, я говорил "Мне надо подумать". – Феанор вздохнул, скривился в горькой усмешке. – Полагаю, когда я начал действовать, не раздумывая, это доставило ему еще меньше радости.
Он, наконец, поднял взгляд:
– Мне действительно надо подумать.
При упоминании имени брата Темный Вала заметно напрягся. Ниэнна тоже частенько сетовала на его сходство с Манвэ. Услышать подобное сравнение от Феанора было особенно неприятно. Это и решило дело.
– Что ж, думай, – холодновато сказал Мелькор. – Не стану тебе мешать.
далее
|
|