Книга вторая. Пленник судьбы
 |
6 Учить мальчишку оказалось на удивление увлекательным делом.Я не хотел, чтобы Феанор узнал, что Мори теперь часто бывает у меня, - так что мы почти не выходили из Цитадели: если что, мальчишка бегом отправлялся к своему хозяину или к мастерам. Сначала я давал простые задачки: найти дверь в глухой стене или выйти из лабиринта коридоров. Для того, кто слышит мою Музыку, нет ничего легче. И разумеется, чем враждебнее мне эльдар, тем невыполнимее задача. Месяц, другой, третий - и Мори, кажется, уже был способен сам найти дорогу в Тронный зал и войти туда. Разумеется, с Тронным я не проверял. Нечего туда ходить Воплощенному. Даже этому. Мальчик сливается с моей Темой. Невероятно. Тогда я стал учить его становиться "невидимым". Незаметным. Растворяясь в Музыке Ангбанда, он шел по коридору навстречу оркам… его не видели. Еще немного - и я его отправлю в казармы гвардейцев. Подслушивать. Нет, конечно, мне это совершенно не нужно - просто интересно, до какого предела можно довести способности этого мальчишки? И при этом он твердо уверен, что служит Пламенному. Ходит в Ангбанде сквозь стены, прибегает по моему зову - и называет себя слугой Феанора. Смешно! 7 Мальчик. Послушный, старательный мальчик.Как мне сказать, что все твои старания напрасны? Что ты всё равно не заменишь их. Ты жадно ловишь каждое мое слово и пытаешься делать в точности так, как я сказал. Карантиру ничего не нужно было объяснять, он понимал с полувзгляда. Куруфин всегда в ответ предлагал что-то свое. Ты пытаешься быть заботливым, старательно тираня меня этим. Принимать заботу Маэдроса было так же легко, как дышать. Ты уговариваешь меня пойти развеяться, побродить по снежным горам. Бросить всё и умчаться куда-нибудь с Келегормом и близнецами было так радостно и весело. Ты бываешь чуток, мудр и подчас суров. Никто лучше Маглора не умел говорить о тайных движениях души. Никто не мог так точно и одновременно чутко укорить меня за совершенную ошибку. Ты умеешь чувствовать камень. Не так, как я. Иначе. Он, мой единственный ученик, тоже видел мир иначе. Впрочем, почему "видел"? Он и сейчас видит. Мори, мальчик мой, пока ты был просто слугою, мне было легче. Как объяснить тебе, что чем настойчивее ты пытаешься стать для меня большим, тем больнее ты мне делаешь! Ты не заменишь мне их - никогда. И чем сильнее будешь пытаться - тем больнее мне будет видеть, насколько ты - не они. Не просись ко мне в ученики, Мори. Мне слишком больно вспоминать о нем. О нынешнем владыке Нарготронда. Вы действительно похожи - теперь я вижу это. Пусть ты не чувствуешь жизни маленького самоцвета в своей руке - но жизнь горы ты видишь ясно. Он - тоже. Он такое сотворил со скалами Нарога, что я теперь ничего не могу увидеть с Бесснежной. Да, Мори, вы похожи. Но ты - не он. И моим учеником тебе не стать. Мой мальчик, ты слишком добр и заботлив, чтобы я объяснил тебе истинную причину, по которой я не стану учить тебя. 8 Мори почувствовал неладное. Государь был совершенно спокоен, не мрачнее обычного, и к дверям он пошел тоже спокойно… но юноше тут же вспомнился уход Феанора в начале Браголлах.“Теперь-то он не сможет скрыться от меня так, что я его не найду!” - нахмурился помощник Мелькора (в глубине души Мори очень гордился, что Властелин называл его - так). Вслух он спросил: - Что-то случилось, Государь? Феанор обернулся: - Просто хочу прогуляться. - Можно, я с тобой? - Хм. А если я отвечу “нет”, то кто-то очень нахальный всё равно пойдет за мной следом? - Государь, - невольно потупился Мори, - я этого не говорил. - Не говорил, отрицать глупо, - усмехнулся Феанор. - Так можно? - юноша смотрел на него, как смотрит пес на того, кто может бросить кусок мяса, а может и ударить палкой. - Мори, тебе всё равно, отвечу я “да” или “нет”. Что ж, мне всё равно, будешь ты красться за мной или пойдешь открыто. 9 Я столького достиг - но это ничто в твоих глазах, Государь. Это даже меньше, чем ничто: поступки, которые я сам числю лучшими, ты назвал бы преступлением. Если бы узнал о них. Но я не могу иначе. Я это делаю не ради себя, не ради ложной гордости, чувства превосходства или прочих. Ради тебя.Я столько совершил - но это ничто в твоих глазах, отец. Это даже меньше, чем ничто: поступки, которые я сам числю лучшими, ты называешь предательством. Но я не могу иначе. Я это делаю не ради себя, не ради ложной гордости, чувства превосходства или прочих. Ради твоего дела. Дела, к которому ты нас призвал и от которого отрекся сам. Твой приговор прост: я не мастер. Но разве умение творить из камня и металла - единственное, что достойно мастера, Государь? Да, моим рукам никогда не сравниться с твоими. Но разве воля нолдор - материал менее благородный? Как камнерез вскрывает глубинную суть самоцвета, так я обратил стремления и страхи нолдор на пользу нам. Не нам - тебе. Твой приговор прост: я не мастер. Но разве умение творить из камня и металла - единственное, что достойно мастера, отец? Да, моим рукам никогда не сравниться с твоими. Но разве воля нолдор - материал менее благородный? Как кузнец придает металлу ту форму, что пожелает, так я подчинил стремления и ярость нолдор своей воле. Не своей - твоей. Я пожертвовал ради тебя - собой. Мне, нолдору, пришлось стать тюремщиком. Тем, кем прежде был ты. Я сломал себя - ради тебя. А ты об этом не узнаешь никогда. На мое счастье. Я пожертвовал ради тебя - собой. Мне, вождю нолдор, пришлось исполнять приказы Моргота. Так, как это делаешь ты. Я сломал себя - ради тебя. А ты этого и замечать не желаешь. Мое имя произносят с ужасом - но для тебя я остаюсь мальчишкой-слугой. Не годным даже в ученики. Мое имя произносят с восторгом - но для тебя я остаюсь мальчишкой-сыном. Не годным даже в ученики. Отчего мрачен ты, Мори, Повелитель пленных, помощник Мелькора? Отчего мрачен ты, Маэдрос Высокий, властитель Восточного Белерианда? 10 Они миновали перевал и начали спускаться. Мори в который раз удивлялся, глядя, как Феанор умудряется лазать по горам в своей длинной тунике. То есть, понятно, что привычка - великое дело, понятно, что упорство Феанора граничит с упрямством, но всё-таки…Еще меньше Мори понимал другое: зачем он на этот раз отправился следом? Государь всю дорогу не замечает его… или очень умело притворяется, что не замечает. Опять же - остаться в Ангбанде было бы просто разумнее: за пленными приглядеть. В отсутствие Феанора многие вещи сделать проще; не нужно опасаться, что Государь всё испортит внезапно проснувшимся интересом. Да и холодно тут… очень. Одно название - южные склоны. С Ард-Галена такие ветра налетают… брр! Обругав себя глупцом и десять раз подумав, что самое разумное сейчас - это немедленно вернуться в Ангбанд, Мори нашел какую-то расщелину в скале и забился туда. Чуть ниже Феанор стоял на вершине утеса. Воющий южный ветер здесь, в отрогах Железных гор, становился ледяным. Он сбивал с ног - но Феанор словно окаменел. Ярящийся буран спутывал ему волосы; даже шитые камнями откидные рукава туники приподнимались - словно крылья огромной птицы, готовой взлететь. Феанор не замечал пляски вихрей. Сложив на груди руки, он неотрывно смотрел на юг. Так узник смотрит в окно своей темницы. Мрачное достоинство обреченного. Сердце Мори сжалось. “Спустись! Ну, спустись с этих гор, тебя же никто не держит, уйди туда, куда зовет сердце!” - вдруг захотелось крикнуть ему. Юноша вздрогнул от того, насколько чужды и безумны были эти мысли. Но видеть, как Государь жадно всматривается в далекую линию гор, как ловит ртом ветер - потому что тот летит с юга, видеть, как в нем, намертво прикованном к этим скалам, хоть цепей и нет, борются горе и гордость… - видеть это было жутко. “Правильно я с ним пошел, - подумал Мори. - Мало ли что…” |
|
|