Книга вторая. Пленник судьбы
 |
Глава 2. Охота Улыбаюсь я волчьей ухмылкой врагу, 1 Я пройду на восток! Я буду идти до той поры, пока не увижу, что проклятая цепь Эред Энгрин осталась к западу от меня! Я и мои братья станем острием нолдорского меча, который вонзится во вражьи земли! Напротив стены его гор поднимутся стены наших крепостей. А потом... потом... прочь, тяжкие мысли! Нет, что бы ни было потом, сейчас - мы идем на восток!Я пройду на восток! Я нужен моему брату, и я пойду с ним. Своим мечом я отведу удар, нацеленный в его грудь, своим щитом я закрою его от подлой стрелы. Мой брат идет на восток - и большего мне не надо: я иду с ним. Я пройду на восток! Доколе тянутся леса, кишащие мерзкими тварями, доколе в логовах таятся смрадные чудища - дотоле я буду идти. Конь под седлом, пес у стремени, копье в руке и лук за спиной - и темные, грозные чащи впереди. Чащи, которые скоро перестанут быть грозными: я иду на восток! Я пройду на восток! Нас ждет великая война, а для нее нужно оружие. Много оружия. Нужны рудные шахты, плавильни, кузницы. Пока я не найду горы, которые дадут нам сталь, я буду идти на восток! Я пройду на восток! Крепким щитом я встану на границе! Я запру каждый перевал, каждую щель, по которой вражьи слуги могут проникнуть к мирным эльдарам. Стражем и защитником - я иду на восток! Я пройду на восток! Раз мои братья идут туда - мое место подле них! Я иду на восток! Я пройду на восток! Только вместе нам идти - на восток, так на восток. 2 Идут. Очень хотят сражаться. И на их пути - Нагорье, орки которого тоже очень хотят драться.Две армии, удивительно единодушные в своем желании. Но битвы не будет. Против - всего двое. Феанор. И я. Даже если бы мне пришлось бросить орков Нагорья под нолдорские мечи, я сделал бы это не раздумывая. Что такое орки? - тупой, быстро плодящийся народ. В Ангбанде из орков поколение за поколением растят воинов… Саурон развлекается, и пусть его. Понятно же, что при настоящей войне (то есть войне с Аманом) проку от орков будет немного. Меньше чем немного. Но то - орки Ангбанда. Любимые игрушки Саурона. Отлично сделанные игрушки. А дикари Нагорья по сравнению с ними - тьфу! Но я отзову их в Ангбанд и они останутся жить - потому что Феанор не хочет войны. И я буду рад исполнить просьбу моего… друга? Да, и друга тоже. Друга - пока мы живем в мире. Ту возню Воплощенных, которая творится в Белерианде, глупо считать войной. А если Война начнется… рано или поздно… кем тогда будет Пламенный? Встанет в стороне, как хотел сделать в Форменосе? Или? Или. Мне более чем необходимо это "или". Сейчас, когда я лишился возможности сбрасывать облик. Когда у меня - надеюсь, этого никто по-настоящему не понял! - когда у меня как ножом отрезало часть айнурской силы. Я заперт в облике, как зверь в клетке! Я - словно Воплощенный с обрубленными ногами! И… если… если мои собратья захотят покончить со мной - что будут мои майары против них?! Что будет Саурон с его орками, даже лучшими из лучших?! А Пламенный - сможет. Если захочет. Если. Так что пусть нолдорские войны идут так, как пожелает Феанор. Я рад сделать приятное моему единственному другу. 3 Феанор начал было подниматься к своему креслу на Бесснежной горе (мелькоровская привычка нумеровать вершины его здорово раздражала, и он про себя дал каждой имя). Но стоило ему вступить на "лестницу", как он начал видеть. Еще неясно и смутно, скорее ощущения, чем образы, но уже это заставило его почти бежать вверх по черно-серым валунам.Ненависть. Изо всех чувств ненависть ощущалась более чем хорошо. Нолдорская ненависть. Замерев на вершине, Пламенный закусил губу. Он ощущал боевую ярость своих сыновей так ясно, словно стоял среди них. Среди них. Никогда уже... Феанор оборвал эти мысли. Не до переживаний сейчас. "Мальчишек не остановить. Никак. Ничем. Они хотят драться - и я хоть сам встань перед ними, я их не удержу. Они просто сметут орков Нагорья. Сметут. Если этим оркам не поможет Ангбанд". "...Мелькор!" - безмолвным кличем. Тишина. Не слышит. Или - не хочет отвечать. "Кто должен быть у него, чтобы он не услышал меня? Какое решение они принимают?!" "Мелькор!!" Нет ответа. Пламенный помчался вниз. Как ни велики были валуны каменной лестницы, он сейчас перескакивал через один. Он должен был поговорить с Мелькором. Немедленно. Любым способом! Крепость. Дальше. Коридоры, двери, анфилады комнат, залы с колоннами. Феанор бежал, не замечая встречных. Он думал только об одном: успеть. Успеть переговорить с Мелькором раньше, чем тот решит... Или - даст согласие на решение любого из своих командиров. Больше всего нолдор боялся, что Цитадель станет сейчас водить его кругами. А это более чем возможно, если Мелькор не хочет, чтобы его тревожили. Но нет. Вот она - лестница к кабинету. Пламенный начал подниматься. "Мелькор, услышь меня!" Тишина. Только гудит бело-голубой огонь светильников по стенам. Последняя ступень. Широкая площадка. Тяжелая дверь, окованная железом. Рисунок в виде языков пламени - когда-то сам Феанор набросал для Мелькора нечто похожее, только здесь - жестче. "Мелькор, впусти меня!" Феанор знал, что стучать в дверь бесполезно. Если Мелькор хочет его видеть - дверь будет открыта. А закрытая... требовать тщетно. "Мелькор, я прошу!" Дверь резко распахнулась. 4 Властелин… Мелькор…Последнее время мне хочется задать совершенно дурацкий вопрос: "Это ты?" Я не узнаю тебя. Помнишь, тогда, еще на заре Арды, нашим девизом была беспредельная верность своим и безоглядная ненависть к врагам? Твоим девизом, Мелькор. Помнишь? Забыл? Как забыл нас ради этого нолдора? Мы были друзьями, это ты забыл тоже? Когда я первым начал называть тебя Властелином, а другие майары подхватили это, для нас это было отчасти игрой, отчасти - знаком уважения. Уважения не к твоему могуществу, хотя тогда оно было безмерным… Тьма Великая, каким ты был тогда! Но мы преклонялись не перед твоей мощью, а перед твоей готовностью стать для нас опорой. А когда пришла Война - ты стал нам защитой. Наш Мелькор пожертвовал собой ради нас. Тебя, Властелин Ангбанда, я не знаю. Кто ты? 5 Ледяной взгляд:"Ты уже здесь, нолдо?! Из-за тебя Властелин не позволяет моим оркам втоптать нолдор в пыль! С каким наслаждением я бы разделался с тобой!" Ярость, загнанная вглубь: "Так значит Мелькор не отвечал мне - из-за тебя. Знаю, чего ты хочешь, орочий Вожак! Только уж слишком зол ты сейчас - значит, не стал Мелькор слушать тебя? Не пошлет Ангбанд армию на юг?" Лед: "Не будь ты так нужен Властелину…" Мало было в Арде тех, на кого смотрел Саурон таким взглядом. Уцелевших после этого было еще меньше. Пламень: "Да как он смеет?! Как смеет глядеть на меня так?!" Эта мысль мелькнула и тотчас исчезла. Феанор сложил руки на груди - спокойно и медленно, почти нарочито убрав правую с рукояти меча. Брови Пламенного сошлись, глаза сощурились. Он смотрел в лицо Саурону, не чувствуя ни гнева, ни страха, ни ненависти. Он знал, что Саурон по-своему прав, но уступать ему не собирался. Ни на волос. "А впрочем - на кого я гневаюсь? На игрушку Властелина? Я, сильнейший из майар, - на Воплощенного?!" Рот Саурона презрительно скривился, и майар стал медленно спускаться по лестнице. Феанор закусил губу: презрительное равнодушие Саурона обожгло его сильнее, чем злоба, но... но сейчас лучше стерпеть оскорбление, чем затеять более чем несвоевременную ссору. Нолдор велел себе успокоиться. На это потребовалось время. Потом потянулся мыслью к Мелькору. Почувствовал дозволение войти. Вошел. Прислонился плечом к притолоке. Молча. Всё, что он мог сказать, было наизусть известно им обоим. 6 Я не ожидал таких, гм, сложностей.Раньше Саурон понимал меня гораздо лучше. А сейчас… видимо, общение с орками дурно сказывается на нем. Среди моих майар нет ни одного, кто оказался бы способен оценить подлинную силу Феанора. Будто я не знаю, что его за глаза только "моим нолдором" и называют! Да и сам Пламенный хорош! - что он сделал для того, чтобы мои соратники его приняли?! Вот и сейчас - пришел… не к другу пришел. К Властелину. Просить. Напоминать. Требовать. Называешь меня другом - а не доверяеш-шь… А может быть мне сейчас, именно сейчас, так нужен тот, для кого я никогда не стану Властелином?! Но тебе важнее твои нолдоры. Ты о них тревожишься… 7 - Ты тревожишься напрасно, - сказал Мелькор хмурясь и глядя мимо Пламенного.Прошелся по кабинету. Вовсе повернулся к нолдору спиной. В голосе Властелина отчетливо слышалась усмешка: - Я, знаешь ли, привык держать слово. Ангбанд не пошлет армию против твоих сыновей. Можешь быть спокоен. - С-спокоен? - Феанор переспросил, будто не расслышал. Пламенному вспомнились орки Нагорья. Орочка эта глупая, Шагри. Никаких теплых чувств Феанор к ним не испытывал, но... они же выхаживали его... как могли. И их - под нолдорские стрелы и копья? За что? А против учеников Оромэ им не выстоять. Феанор смотрел в пол, молча кусая губы. - Что молчишь? - приподнял бровь Темный Вала. - Неужто тебе жаль их? "Но, - вдруг понял Феанор, - ведь есть же выход. Один-единственный. Нагорье должно быть пустым!" - Мелькор, прикажи оркам уйти в Ангбанд! Это спасение для всех! - Вот что я в тебе ценю, - Мелькор улыбнулся, - так это умение читать мои мысли. Феанор резко выдохнул - словно груз с его плеч свалился. Темный Вала подошел к нему и сказал искренне: - Друг мой, спасибо. - За что? - Пламенный посмотрел на него непонимающе. - За то, что судьба моего народа тревожит тебя так же, как и судьба нолдор. 8 Тьма Великая, я знала, что наши дела плохи, но не предполагала, что настолько!Что же теперь делать нам… мне? Когда Властелин опять послал в Нагорье меня, я немного удивилась, немного обиделась (что, больше к этим дикарям отправить некого?), но спорить не стала. Ладно, слетаю. Раньше, правда, посылать бы никого не пришлось - орки бы просто ощутили волю Мелькора и не раздумывая потопали бы хоть в Ангбанд, хоть куда. Но сейчас - не раньше. Прилетаю. Эти дикари собрались, слушают меня, а я чувствую - что-то не так. Совсем не так. Они слушают меня - и… думают! Не спешат исполнить приказ, а думают! Сами решают, что будут делать. Они - не - намерены - подчиняться! И это называется - орки! Я им говорю: вы должны уйти, такова воля Властелина, - а их вожак мне спокойно заявляет, что Мелькор подарил эти земли им и они не сделали против него ничего, за что их стоит сгонять с Нагорья. Я посмотрела на них - все до последней орчихи, прячущейся за чужими спинами, были согласны с вожаком. Мне захотелось немедленно то ли разорвать этого предводителя наглецов пополам, то ли спасти их всех любым способом - орки, отстаивающие свою волю, это редкость. Саурону они были бы отличным подарком. Подарок Саурону… Ради этого стоит спасти. Я стала объяснять, что на них идут враги. Орки, глупцы, радостно завопили: "Мясо, мясо!" - и никакие мои слова о том, что нолдоры - отнюдь не мягкотелые синдары, этих дикарей не убеждали. Я попыталась уговорить уйти в Ангбанд хотя бы женщин и детей… лучше бы я не предлагала этого. Отчаявшись, я дотянулась мыслью до Мелькора, спрашивая, что мне делать. Властелин как будто ждал такого оборота. "Не хотят - значит не хотят", - ответил он равнодушно. "Но они же… это наш народ, - попыталась возразить я. - Это наши земли! Неужели ты их просто отдашь…" "Таринвитис, возвращайся". Это был приказ. Хорошо, Властелин. Я возвращаюсь. Спасибо тебе за урок. Сегодня я узнала многое. Твоя воля уже не дотягивается до орков вне Ангбанда. Ты ослаб настолько, что не можешь управлять даже соседними горами, даже нашим народом. Кто еще из майар знает об этом? Знает ли кто-нибудь? Сказать ли мне об этом Саурону? далее |
|