В год Лошади (1258), когда Дхармасвамину было шестьдесят один год, он посетил Тхангпоче. Он проповедовал Учение в течение весеннего, летнего и осеннего семестров в Великом Монастыре. Дхармасвамин сказал: “Я собираюсь поесть утреннюю пищу. После того как я поем, позвольте всем монахам придти в мое жилище!”. Когда они собрались в его жилище, Дхармасвамин сказал: “Недостаточно знать Учение, его следует практиковать! Поэтому практикуйте и изучайте его! Если кто-либо думает, что сначала следует изучать, а лишь затем практиковать, – в этом не будет ценности. Несчастный случай может случиться с изучением, поэтому следует практиковать. В смертный час мы не сожалеем. Желая практиковать, овладев Учением, следует практиковать его. Я сам, проповедуя его в течение двух лет, держал в уме медитативную практику. Будет ли это возможно, я не знаю. Предыдущий Дхармасвамин отошел в возрасте шестидесяти четырех лет. Каждый из вас держит в уме какое-либо божество-охранителя, в которое вы верите и медитируете на нем. Если кто-либо молод, ему следует умилостивлять божеств-охранителей. Когда я был молод, я совершил ритуал умилостивления два миллиона шестьсот тысяч раз и потому смог вернуться из Индии живым, хотя и слабым телом”, – и он показал рукой постепенное ухудшение его здоровья. “Так, однажды, когда я собирался уйти в Непал и Индию, я торжественно выразил желание не возвращаться, не увидев Ваджрасаны. Я торжественно выразил намерение не расставаться с чернилами и пером с семнадцати до сорока пяти лет. Ныне у меня также есть несколько торжественных желаний, торжественное намерение накопить благие заслуги, не жаждать богатства, не одалживать ради прибыли ни зерно, ни золота, не собирать налоги, не распоряжаться людьми в несчастье”. Сразу же после окончания осеннего семестра Дхармасвамин оставил великий монастырь Тхангпоче и отправился в Джупху, и пробыл три месяца в Гьяле в уединении, соблюдая молчание и медитируя.

Дхармасвамин сказал: “Тибетская теория не чиста. Ранее распространялось учение Хэшана Махаяны, ныне то же самое. Чтобы очистить Учение, следует хорошо проповедовать “Мадхьямика-Ратнавали”. Я собираюсь проповедовать ее зимой собранию монахов в Тхангпоче”. Дхармасвамин лично перевел каждый слог индийского оригинала, и записал его по-тибетски, и добавил комментарий. Зимой он отправился в Тхангпоче и проповедовал. Во время весеннего семестра он непрерывно проповедовал сутры. Во время летнего семестра Дхармасвамин проповедовал в монастыре Кхордо и заложил фундамент дворца священника. Здание было завершено за два лета. В течение летнего и зимнего семестров он проповедовал в Гунгтанге. Он медитировал в Дренпху Лхадинге. Там он перевел тантрические тексты, которые ранее не были переведены на тибетский. Вновь он провел пять лет в Ярлунге.

После этого Дхармасвамин отправился в поездку в Сакья и возглавил великое религиозное собрание, в котором участвовали все монахи. Он дал посвящение старейшим монахам, возглавляемым махагуру Шарпой. На некоторых он наложил обеты, некоторых он утвердил в Учении, дав им формулу Прибежища, он утвердил мирян в воздержании и ввел бесчисленное множество живых существ в духовную жизнь. Великий Священник Сакья Сангпо и Гуру Шарпа воздали ему великие почести и попросили остаться в Сакья, но Дхармасвамин ответил: “Поскольку здоровье позволяет, я приеду вновь. Сейчас я должен уехать в Ньяль”. Нигде не останавливаясь, он отправился в Теуру и провел там религиозное собрание. Затем он роздал всё богатство, собранное его служителем Кончогпалом. Подобные его поступки свидетельствовали, что он намеревается отойти.

Ради своих учеников Дхармасвамин дожил до шестидесяти семи лет и отошел на десятый день, наполненный знамениями, в доме двадцать шестого созвездия (Ревати) в среду зимнего месяца Маргаширша (январь) в мужской год Дерева-Мыши (1264). Его уход был подобен заходу Солнца, Светоча Мира. Поднялся шум и содрогнулась земля, и во всех царствах ощутили это. Теура наполнилась благоуханным ароматом, неведомым ранее. Иные услышали небесную музыку. В это время Гуру и Дхармараджа Пхагпа, возвращавшийся из Китая, получил письмо, сообщавшее об отходе Гуру Дхармасвамина Чаг лоцзавы. Дхармараджа Пхагпа застыл в глубоком молчании и пролил слезы. Дхармараджа сказал: “Когда я послал письмо Дхармасвамину, в котором предлагал или ему приехать в Монголию, или мне приехать в Тибет, Дхармасвамин написал в ответ, что в этой жизни мы вряд ли встретимся и что он возносит мольбы о том, чтобы в будущей жизни мы встречались вновь и вновь – в чистых мирах. Это – знак того, что его предвидение сбылось”. В день ухода Дхармасвамина над крышей его дворца все увидели пятицветную радугу. В день почитания останков было замечено, что долгота дня была больше обычной. Отшельник, который ежедневно читал “Манджушри-Намасангити” на горе Кеури, почувствовал это и прочел его на тридцать раз больше чем обычно, и так было обнаружено, что этот день стал длиннее. Таким был уход Дхармасвамина.

На пятнадцатый день Пушья, седьмого месяца, когда его тело было кремировано, небо очистилось, и воздух заполнился радугами, и пролился дождь из белых цветов, видом сходных с чашами. Иные люди смогли собрать их и удержать в ладонях, но когда они открывали ладони – цветы исчезали. Люди, думая, что цветы упали на землю, продолжали искать их. Иные смотрели на небо и ловили еще. Через три дня куски льда, лежавшие около тела, растаяли, и на останках проявились исключительные признаки пяти Джин. Позже, когда останки были помещены для обозрения, появились три яркие радуги, подобные большому знамени, взвившемуся вверх.