Наиболее яркой и заметной чертой принадлежности к субкультуре является отождествление себя с нечеловеческой расой. Толкиенистов в шутку часто просто называют "эльфами". Именно с "эльфов" мы и начнем. Сначала приведем несколько самоопределений тех, кто причисляет себя к народу эльфов. "А эльфы – они другие: у них более широкое восприятие Мира". "Собственно, воспитывала в себе эльфийское сознание вполне сознательно еще до чтения Профессора, у него просто узнала, как это называется. Эльф – это существо, для которого весь окружающий мир, во-первых, живой (не существует так называемой "косной материи", лишенной сознания), во-вторых, всесвязный, в-третьих, постоянно развивающийся. Чувствующему откроется музыка камней и деревьев, истории, рассказанные ветром и землей. Все, что ты делаешь в своей жизни, должно служить цели возвышения красоты мира. Все, что ты делаешь, говоришь или даже чувствуешь, непосредственно влияет на мир. Ты открыт для мира и мир открыт для тебя. Собственно, именно в этом корни знаменитой эльфийской магии: если ты связан со всем окружающим миллионами нитей, то касание этих нитей может целенаправленно менять окружающее. Конечно, такой взгляд на мир имеет некоторые неудобства, например, очень сильно ранит нарушение гармонии, насаждение искусственности и особенно культа потребления. Но есть в этом и свои плюсы: всегда можно найти повод для радости там, где другие просто прошли бы мимо, не заметив, да и со здоровьем некоторые штучки можно проделывать, не для себя, так для других. А уж про состояние подлинного душевного спокойствия и говорить не приходится – никакие религии с психотерапевтами не нужны. В принципе такой взгляд на мир вполне развивается целенаправленными упражнениями". "Эльф, это означает большую чувствительность к окружающему миру, и не только в смысле природы и травушек-зверюшек (хотя и это тоже – эльфы-по-сути лучше ладят с животными и "чувствуют" растения). Это означает – быть внимательным к окружающим, улавливать их чувства, понимать их, по мере сил – помогать. Ведь "кому больше дано – с того больше и спросится". Мне кажется, эльф не только не должен причинять зло кому-либо – но и не отвечать злом на зло, уметь просто отойти в сторону, а покалеченному злом – помочь. Конечно, это не означает полного непротивления, или позиции "моя хата с краю", то есть нужно уметь и защитить слабого. А также – большую расположенность и любовь к искусству". "Я квэндо, нолдо¹. Квэнди в мире атани жить не просто, но мне кажется, мы лучше умеем контролировать свой внутренний мир, и потому можем не нарушать правил человеческой жизни". Все эти высказывания более или менее развернуто выражают одну и ту же мысль: "эльфийское мироощущение" есть следствие чрезвычайно высокого уровня символизации окружающей действительности, противопоставление "мы эльфы – они люди" идет по степени эмоциональности восприятия мира. В связи с этим нельзя не процитировать статью Тинувиэль и Хольгера "Есть ли эльфы среди нас, или о психологических основах эльфийского мировосприятия" [Тинувиэль, Хольгер]. Авторы предлагают "дать людям в реальном мире название эльфов как символ определенных личностных характеристик, обусловленных влиянием тех же архетипов, которые отражены в литературных образах эльфов". Главное отличие эльфов от людей они видят в том, что "в то время как у людей восприятие левополушарное, "технологическое", "реалистическое", неинтуитивное, то восприятие эльфов основано на правом полушарии, то есть оно прежде всего – интуитивное, основанное не на инструкциях, а на образах, фантазиях, прозрениях". Последнее утверждение нам представляется неточным. Достаточно сказать, что авторы статьи опровергают его своей биографией². Мы полагаем, что противопоставление "эльфийского" и "человеческого" мышления идет не по степени технологичности/интуитивности, но именно по степени знаковости, символизации. Среди толкиенистов многие "эльфы" – это студенты и выпускники технических вузов, прекрасно реализующие себя в профессиональной сфере. Последние годы самой распространенной среди "эльфов" профессией стало программирование. Естественнонаучный и художественный склад ума нисколько не противоречат друг другу; они суть две стороны одной медали – высокоразвитого интеллекта, который вместе с символизацией мира и дает "эльфийский менталитет". Этому не противоречит утверждение Тинувиэль и Хольгера, что "технологией эльфы занимаются по необходимости, то есть они живут для того, чтобы творить, а не для того, чтобы обеспечивать себя средствами существования". И к эльфам, описанным Толкиеном, и к "эльфам" фэндома вполне применимо утверждение Тинувиэль и Хольгера, что "для них ценен мир сам по себе… они понимают, относительность многих "абсолютных" истин, суетность многих устремлений, второстепеннность материальных благ, и граница прошлого, настоящего и будущего для них нерезка". Толкиенистская субкультура действительно характеризуется сравнительным безразличием к материальному миру. Это не декларированное противопоставление, как у хиппи, это именно отсутствия сопричастия материальным ценностям. Главной ценностью субкультуры является творчество (в любом проявлении; см. об этом в нашей статье "Рыцари Духа") [Баркова 1998]. О том же пишут Тинувиэль и Хольгер: "для эльфов, как правило, характерна положительная пассионарность. Почему она не может быть отрицательной? Потому что настоящие эльфы последовательны в своем творчестве, тогда как отрицательная пассионарность – это безволие, нежелание развиваться, познавать, творить, это просто аморфное созерцание окружающего мира без желания что-либо делать".

Наконец, немало толкиенистов определяют себя именно как люди. Причем основных форм мотивации – три. Первая, самая "материалистическая": "Не стоит считать себя придуманным персонажем". Вторая: человек как существо, не видящее того, что видят эльфы: "Тупой реалист. Вы представляете себе Бродду³, рассуждающего о множестве миров, магии, эльфах?". Ясно, что и для тех, и для других субкультура – не более, чем игра. Но существуют и "люди по квэнте", глубоко осмысливающие свое отличие от эльфов: "Человек. Но под этим я понимаю личность, способную к постоянному перерождению и развитию, в отличие, например, от эльфов, которые какими созданы, такими и останутся".

Строго говоря, толкиенские эльфы сами по себе – медиаторы: они обладают гораздо меньшим набором чудесных качеств, чем, скажем, эльфы уэльских легенд. Фактически, эльфы Средиземья отличаются от людей лишь бессмертием (однако на протяжении всего "Сильмариллиона" эльфы гибнут!⁴) и более высоким мастерством различного рода – от творческого до воинского. То есть толкиениские эльфы выглядят так, как в фольклорных эпических текстах описываются герои-люди. И в том, и в другом случае между нами – медиаторы, к какой бы "расе" их ни причисляли.