Вопреки мнению многих сподвижников и даже историков, нельзя сказать, что Петр Первый был одинок и не понят современниками и тащил свой гигантский воз в одиночку. Птенцы гнезда Петрова - это выражение как нельзя лучше отражает ситуацию, сложившуюся в России. Верные слуги и ближайшие друзья у Петра были - и полностью разделяли его стремления. А если и притворялись, то очень искусно. Надо отдать русскому царю должное: сословные предрассудки, как и многое другое, были ему совершенно чужды. Считая - и не без оснований - что бояре ему в деле преобразования России не помощники, Петр сформировал новую элиту из дворян и купцов. Однако и на этом фоне главный фаворит царя выбивался из общего ряда. Происхождение его было самое подлое, близость к царю почти скандальная, репутация в высших кругах отвратительная, а карьера - блестящая.

"Телевик" представляет: "Сердце Петра - Алексашка".

"Мин герц" - мое сердце, "мингерценкинд" - дитя моего сердца - так называл его Петр в письмах, на которых надписывал: "отдать Алексашке". Историки, лояльные к Петру и его деяниям, придерживались противоположного мнения о петровском любимце.

"Люди внимательные и беспристрастные признали в нем большую проницательность, удивлялись необыкновенной ясности речи, отражавшей ясность мысли, ловкости, с какою умел обделать всякое дело, искусству выбирать людей... Это была необыкновенно сильная природа... Выхваченный снизу вверх, Меншиков расправил свои силы на широком просторе; силы эти, разумеется, выказались в захвате почестей, богатства; разнуздание при тогдашних общественных условиях, при этом кружившем голову перевороте, при этом сильном движении произошло быстро... Меншиков ни перед чем не остановится...", - так писал Соловьев. Костомаров упоминает "веселый и шутливый нрав" Меншикова, а также "большую сметливость, замечательную верность интересам своего хозяина"... Чрезвычайная понятливость, любознательность и большая исполнительность Меншикова расположили к нему царя. Меншиков как будто заранее угадывал, чего царю нужно, и во всем спешил угодить его желанию. Случалось, запальчивый царь ругал его и даже бивал, - Меншиков все переносил безропотно и терпеливо... Находясь за границею... быстро освоился с языками. Везде и во всем умел он нравиться властелину, разделял с ним и трудные работы по кораблестроению, и буйные попойки, и оргии... собственноручно рубил преступникам головы". Резче всех высказался Валишевский: "Высокомерный, грубый, корыстолюбивый и жестокий, человек этот не умел любить и не был любим".

Последняя характеристика, пожалуй, наилучшим образом подчеркивает некую пристрастность многих историков к Александру Меншикову. Главным его капиталом были не таланты, безусловно блестящие, и не способность к хищению государственных средств в особо крупных размерах. Большую часть своей жизни "счастья баловень безродный" провел в тени глубокой сердечной привязанности Петра. Современники даже поговаривали, что царский денщик чем-то околдовал самодержца, и не в переносном, а в самом прямом смысле. Правда, никто из недругов так и не решился впрямую спросить царского фаворита, какой ведун сумел ему так помочь. Так что словам Валишевского не очень верится. Иногда вообще создается впечатление, что Петр Алексеич и Александр Данилыч в сознании современников и потомков слились в одно целое. Словно в этих двух фигурах воплотились и свет, и тени царствования первого российского императора.

Иногда доходит даже до смешного. Вот, например, еще одна цитата из Валишевского о Меншикове: "С точки зрения военных доблестей, нечего ожидать от него ни познаний, ни даже храбрости..." Мнение это полностью опровергается современниками, а уж замечание о недостатке храбрости, как мы знаем, более применимо к самому Петру. Да и вряд ли Петр, при его всеми признаваемой практичности, поднял денщика до второго лица в государстве без всяких заслуг, кроме личной и дружеской привязанности. Именно Меншиков сыграл одну из главных ролей в разгроме шведов. Удачу он умел "брать на шпагу". Вот, например, история взятия Нотеберга. Осада и штурм крепости Нотебург шли с огромными потерями русских. Петр уже было отдал приказ об отступлении. Но в суматохе сражения посыльный никак не мог добраться до начальника штурма князя Михаила Голицина. Его обогнали драгуны поручика Меншикова. Гарнизон крепости капитулировал! Петр ликовал! Указом от 18 октября 1702 года царь повелевал: "Преображенского полку поручика Александра Даниловича Меншикова во всяких письмах писать губернатором". Победу эту можно было бы счесть случайностью - но на счету любимейшего слуги царя не только победоносные сражения в Польше и на Украине, но и уникальная атака тридцатью лодками двух шведских фрегатов, и русское подкрепление шведскому гарнизону Нарвы, открывшему ворота петровским солдатам во вражеских мундирах и в итоге потерявшему крепость. Более того - Меншиков рано проявил себя и как военный теоретик, написавший в 1703 году первую в истории русской армии теоретическую военную работу в России, в которой автор попытался регламентировать порядок действий уходящих в поход солдат и военных чинов. Петр высоко оценил творение Меншикова и начертал резолюцию: "Достойное учреждение войску. Piter". Вторая работа - "Артикул краткий" - во многом способствовала совершенствованию дисциплины и духа русской армии. Эти наставления предписывали войскам чувства воинского долга, чести, патриотизма и гуманного отношения к населению завоеванных земель. Новая работа Меншикова стала основой для последующего Петровского "Устава воинского", созданного Петром в 1716 году.
А в кампании 1708 года армия русских, к тому времени еще уступавшая шведской, действовала по Жолквиевскому стратегическому плану, основу которого по поручению царя составил Меншиков. Суть его заключалась в том, чтобы любое движение шведов (на Москву, Украину или в Силезию) блокировать с четырех сторон русскими силами, опустошать землю перед шведами и изматывать их постоянными уколами, выжидая удобного момента для генерального сражения. Военные историки отметили большой полководческий талант составителя этого плана, реализация которого в конечном итоге довела шведскую армию до голода и массового дезертирства и привела Российскую армию к полтавской виктории.

Одного этого, пожалуй, было достаточно, чтобы признать в Меншикове не только тень Петра, но и одного из самых выдающихся деятелей российской истории. Впрочем, без славы и наград бывший разносчик пирогов, слуга Лефорта и царский денщик не остался. Полное титулование нового столпа российской империи звучало так: "Светлейший Святого Римского и Российского государства князь и герцог Ижорский; в Дубровне, Горы-Горках и Почепе граф; наследный господин Аринибургский и Батуринский; его императорского величества всероссийского над войсками командующий генералиссимус; верховный тайный действительный советник; государственной Военной коллегии президент; генерал-губернатор губернии Санкт-Петербургской; полковник Преображенский лейб-гвардии; полковник над тремя полками; капитан компании бомбардирской; от флота всероссийского вице-адмирал белого флага; кавалер орденов Святого апостола Андрея Первозванного, датского Слона, польского Белого и прусского Черного орлов и Святого Александра Невского кавалер Александр Данилович Меншиков".

Другая сторона деятельности Александра Даниловича была, пожалуй, не такой славной, зато исключительно прибыльной. Его с полным правом можно назвать первым русским олигархом. Правда, в отличие от наших современников, от Меншикова вреда и пользы государству было как минимум поровну. Хозяйственная деятельность Меншикова началась с интендантства в потешной армии. В 1702 году он получил первый пост. В Ингерманландии "под Меншикова"была создана так называемая Ижорская канцелярия - нечто среднее между министерством экономики и многопрофильным монополистическим госконцерном. Канцелярия сама планировала различные экономические преобразования, которые безоговорочно принимались царем, и сама же реализовывала их, занимаясь бизнесом. Полномочия у канцелярии были самые широкие, но и задача была не из легких - любыми способами в кратчайшие сроки изыскать не менее 15 млн руб. на военную реформу. Ижорская канцелярия в течение несколько лет практически руководила страной. По заказу ижорцев была проведена перепись населения. Александр Данилыч сформировал новую систему обложения налогами. К чести его следует, правда, сказать, что отниманием чуть ли не рубашки последней у стремительно беднеющего населения светлейший не ограничился. Глава Ижорской канцелярии с нуля создал ряд новых бюджетообразующих отраслей. Ими стали металлургия и рыбное хозяйство. Уже к концу 1702 года Меншиков просил Петра передать Ижорской канцелярии контроль над рыбными промыслами на северных морях. До этого рыбу, моржей и китов ловили вольные промысловики, которые платили в казну весьма скромные налоги. Теперь там была установлена монополия Ижорской рыбопромысловой компании. Следующий высокорентабельный проект Меншикова - горнорудное дело. Знаменитый Никита Демидов, основатель первых рудных заводов на Урале, по сути являлся чиновником Ижорской канцелярии - директором государственного предприятия с высоким уровнем самостоятельности и долей частного капитала. "Отделом внешней торговли" в меншиковской канцелярии заведовали купцы Дмитрий и Осип Соловьевы. Они начали с нескольких собственных подвод, на которых в Европу вывозились небольшие партии меди и сельскохозяйственных товаров. При поддержке Меншикова Соловьевы стали экспортными монополистами. Именно они познакомили Запад с русской икрой и возвели ее на европейском рынке в ранг элитного товара, в то время как в России икра оставалась "просто едой". Обратной стороной блестящих экономических успехов Ижорской канцелярии были полное отсутствие контроля за ее деятельностью и - как следствие - жуткий размах коррупции и казнокрадства.

Достижения Меншикова тем более поразительны, что за государственными делами и заботами Александр Данилыч не удосужился… научиться читать и писать. Конечно, у него были и писари и помощники. Но ведь в каждую голову не заглянешь, каждую бумагу с собой не возьмешь. Все держал в памяти! Впрочем, неграмотность вельможи не заботила ни его самого, ни царя, ни даже великого ученого Исаака Ньютона, при котором Александр Меншиков стал в 1714 году первым русским членом лондонского королевского общества, опередив Петра на три года.
Впрочем, о том, кто был первым русским академиком в Британии, помнят немногие. Александр Меншиков вошел в историю с клеймом казнокрада. Брал он, как говорится, по-крупному. Правда, случалось и обратное: в плохие для государства времена Петр занимал у Алексашки деньги. Стоит, упомянуть, что отнюдь не только светлейший князь не всегда разделял свое и государево. Так или иначе этим страдали практически все сподвижники великого Петра. Не помогали ни расследования, ни штрафы, ни даже казни. Казнокрадство процветало. С клеймом вора вошел в историю и светлейший князь.

История Александр Меншикова заставляет задуматься о многом. Он был воистину любимцем Фортуны. Однако можно ли всецело возложить вину за возвышение полудержавного властелина на стечение обстоятельств? Каждый его шаг вверх был оплачен его же трудом и потом. Каждый свой титул Меншиков заслужил - включая даже тот, неофициальный: вор и казнокрад. Если поставить на весы темное и светлое в его личности - можно ли быть уверенным, что перевесят именно неблаговидные деяния генералиссимуса, промышленника, градостроителя, финансиста…?

Историки Меншикова жалели очень мало. И, как мне кажется, причины этого кроются отнюдь не в отрицательных качествах петровского фаворита. Дело в другом: царствование Петра при ближайшем рассмотрении оказывается не столь уж великолепным. Неудач у реформатора едва ли не больше, чем безусловных достижений. И большинство историков - хочется надеяться, что невольно - смешали фигуры Романова и Меншикова, дав одному лучшие, а другому - худшие качества, принадлежащие им обоим. Словно все теневые стороны царствования великого Петра воплотились для них в фигуре его ближайшего сподвижника.