Каждый день мы обходили сераи, или гостиницы, в поисках торговцев из Яркенда, спрашивая, нет ли новых постояльцев или отправляющихся караванов. Наконец нам удалось найти необходимые тридцать вьючных лошадей, принадлежащих афганскому купцу, Омар-хану, жителю Яркенда. Его лошади только что пришли с перевала и были в плохом состоянии, но владелец обещал хорошо подкормить их за оставшиеся три недели и привести их в форму ко дню выхода. Мы согласились, поскольку иначе разрешить проблему транспорта не могли. На таком трудном пустынном пути, как торговый путь Каракорума, всегда целесообразно использовать наемный транспорт и не рисковать караваном купленных животных. Трудности этого горного пути, с его разреженной атмосферой и абсолютным отсутствием растительности, где ежегодно погибает значительная часть караванных животных, делает это путешествие очень дорогостоящим. Цены на одну вьючную лошадь колеблются от шестидесяти рупий до восьмидесяти от Леха до Яркенда или Хотана. Мы установили цену одной лошади в семьдесят шесть рупий, с тем чтобы багаж экспедиции был довезен за двадцать четыре дня от Леха до Хотана.

Караванщики были сильными тюрками из Каргалыка и Хотана, в больших чапанах, или халатах, мягкой кожаной обуви – чаруках, и больших круглых меховых шапках, защищающих владельца от могучих, беспощадных ветров высокогорья.Было странно слышать сильные гортанные звуки речи восточных тюрок, так непохожие на мягкий урду Индии и плавную речь тибетцев Лхасы. Некоторые люди немного знали китайский, и наш переводчик с китайского мог немного разговаривать с ними.

Наконец вопрос с транспортом был улажен, и у нас появилось больше времени для осмотра достопримечательностей Леха и его окрестностей.

Современный город Лех расположен на пересечении нескольких важных караванных путей Азии, отсюда его значимость для истории индийского пограничья. Кроме того, три долгих и трудных пути соединяют Лех с Лхасой, столицей собственно Тибета. Первый пересекает тибетское высокогорье и проходит севернее великих озер Нанце-цо (Ngan-tse tsho), Чьяринг-цо (Kya-ring tsho) и Нам-цо (Nam tsho), Тенгри-нор на наших картах. Он соединяется с великим путем Монголия –Лхаса в большом пограничном центре Нагчу-дзон (тибетское слово dzong означает административный центр района, а не крепость, как часто переводят).

Второй из трех путей пересекает Тибетское нагорье рядом со священным хребтом Кайласы, поворачивая южнее великих озер Дангра юм-цо, Нагце и Тенгри-нор. Путешественники идут по этому пути непосредственно в Лхасу через высокий перевал Горинг-ла на хребте Ньенчен Танг-ла.

Третий путь идет вдоль Брахмапутры, через Сага-дзон, к северу от реки. Там он поворачивает по высокому берегу Брахмапутры к Лхарце-дзону или пересекает реку и идет через Тингри по границе Непала. В обоих случаях эта дорога ведет в Лхасу через Шигацзе. Последний путь используется большинством ладакских купцов, путешествующих в Лхасу, а также послами махараджи Кашмира ко двору Лхасы.

Путь через Каракорум, по праву называемый высочайшим торговым путем в мире, соединяет Лех с отдаленным Китаем и оазисами Китайского Туркестана. Торговцы из Яркенда, Кашгара и Хотана, главного оазиса юго-западного Китайского Туркестана, идут по этой дороге в Индию. Из Леха центральноазиатские караваны идут в Кашмир через Зоджи-ла или через Зангскар, Лахул, долину Кулу и княжество Манди в Хошьяпур и Амритсар, два крупнейших торговых центра Пенджаба. Значимость этого туркестанского торгового пути необычайно возросла в последние десять лет, и правительство Индии приняло определенные меры, чтобы облегчить прохождение караванов через индийскую территорию. После закрытия русской границы и недавних беспорядков и гражданской войны в западном Китае, туркестанская торговля обратилась на юг, к Индии, и мы обнаружили, что этот путь жив, что караваны ходят, не боясь ледяных ветров и частых обвалов с горных вершин.

Такое благоприятное положение сделало Лех исключительно интересным местом для археологических и этнографических исследований. Два главных базара города запружены разноцветной толпой, в которой заметны чисто одетые туркестанские тюрки. Огромные тюки товаров, в том числе изделий из войлока, или нимдаха, привезенных из Хотана, Гума и Яркенда и диктующих цены на индийских рынках, стоят перед открытыми магазинами.Некоторые из этих войлочных изделий очень красиво отделаны и как товар превосходят подобные изделия из Монголии и даже из Китая. В лагере они необходимы, поскольку служат покрытием для пола палаток и постелью для караванщиков. Совсем недавно ввоз этих войлоков из Туркестана в Индию необычайно возрос, что благотворно сказалось на древнем народном промысле.

Кочевники северного Тибета привозят мягкую тибетскую шерсть, из которой кашмирские мастера ткут свои замечательные шали пашмина.

Караваны из Туркестана обычно приходят в июле и августе, а свое обратное путешествие начинают в октябре или даже в ноябре, перед тем как снег запрет перевалы на зиму. Товары, привозимые в Лех и Кашмир, это в основном туркестанские войлоки, китайские и хотанские шелка, меха, шерсть и изделия из кожи, например, туркестанская верхняя обувь, или чаруки, которые высоко ценятся ладакскими караванщиками. Активно ведется торговля лошадьми; караваны из Яркенда обычно приводят большое количество верховых лошадей, которых ведут через перевалы безо всякого груза. Выносливые и быстрые туркестанские лошади высоко ценятся в Кашмире и на равнинах Индии, где никогда не выращивали подобных коней.

Возвращающиеся караваны везут европейские товары: текстиль из Манчестера и продукцию шерстяных фабрик Бредфорда, британские и германские красители, различные галантерейные товары, индийские изделия и специи, в частности шафран, который в огромных количествах вывозится из Кашмира в Туркестан и Тибет.

Вся эта шумящая толпа движется, орет и жестикулирует на узких улицах и на базарах Леха. Сидящие на балконах придорожных станций постоянно слышат приятный звук колокольчиков проходящих караванов и песни ладакских женщин и мужчин, несущих траву с полей. Временами этот нескончаемый поток людей и животных внезапно прерывает скачущий табун лошадей, направляемый верховым пастухом.

В некоторых уголках базара или рядом с ламаистскими храмами можно встретить облаченных в красное лам, которые проделали сотни миль из внутреннего Тибета, продающих священные реликвии и талисманы. Достаточно любопытно, что мне довелось увидеть буддийские талисманы, или рунгва (srung-wa), на тюркском караванщике из Каргалыка, который, кажется, был вполне удовлетворен их чудодейственной силой. Балти в черных и синих тюрбанах очень заметны на улицах Леха, они часто находят работу кули, или несущих тяжести караванщиков. При случае можно встретить необычно выглядящих монов, сохранивших древние обычаи Ладака, – вероятно, этот этнос представляет собой остаток исконного населения Ладака, которое было поглощено позднейшими волнами миграций.

Коренное население Ладака занимается, главным образом, земледелием; многочисленные фермы и деревни разбросаны по долине Инда и по обширной песчаному равнине, на которой находится Лех. В этой гористой стране земледелие возможно только в речных долинах и редко поднимается выше отметки в 12 000 футов. Недостаток пахотных земель, которые в основном расположены на аллювиальных склонах и речных террасах, вынуждает земледельцев селиться во всего нескольких речных долинах.

Лех, название которого когда-то произносилось как sLel или sLes, стал резиденцией царей Ладака со времени правления царя Бумде (`Bum-lde, пятнадцатый век). Древние памятники Леха – это дворцы, ступы и храмы, каменные скульптуры и древние пещеры.