Когда подъезжаешь к Леху, то еще издали различаешь белую громаду великого дворца, возведенного около 1620 года царем Сенге Намгьялом, одним из величайших строителей Ладака; ему помогал лама Такцанг Речен (sTag-tshang ras-chen), приглашенный ко двору²⁷. Дворец высится над городом, и дома, жмущиеся вокруг, кажутся каменными ступенями, ведущими к величественному зданию словно к алтарю. Говорят, что дворец в Лехе построен по образцу великого дворца Потала в Лхасе, и действительно - есть некоторое сходство между этими двумя памятниками тибетского прошлого. Нам удалось провести несколько дней во дворце Леха, благодаря любезности нынешнего раджи Ладака.

Широкая дорога, по каждой стороне которой – низкие стены из необработанных камней, ведет к знаменитым Львиным Воротам царского дворца. Расписанные деревянные колонны поддерживают кровлю над входом. Большая каменная лестница ведет в верхние комнаты дворца. Всё чрезвычайно старое, на некоторых камнях образовались вмятины от шагов.Идти надо очень осторожно, опасаясь непрочно лежащих камней. Наши слуги называли их "сассери", сравнивая эту огромную лестницу с горной тропой, идущей к перевалу Сассер на каракорумском пути. По стенам вдоль лестницы справа и слева темнеют проемы – всё, что осталось от прежних дверей, которые вели в кладовые или комнаты слуг. Когда поднимешься на верхний этаж, то темноту коридора внезапно пронизывает вспышка яркого света – это окно без деревянной рамы и стекол, просто дыра в стене; поднимаясь по лестнице ночью, в полной темноте, надо быть очень осторожным, чтобы не выпасть из этого окна. Пройдя чуть дальше, попадаешь в большой зал с земляным полом. По стенам идет нечто вроде портика с резными деревянными колоннами, раскрашенными в яркие цвета. Стены украшены многочисленными изображениями Зеленой Тары. Отсюда несколько каменных ступеней ведут на следующий этаж, где расположены жилые помещения. Это типичные тибетские комнаты с деревянными рамами на больших квадратных окнах и резными колоннами, поддерживающими потолок. Двери массивные, с огромными железными ключами и железными отверстиями для замков, служащими украшением. В одной из этих комнат есть подъем на крышу дворца, откуда открывается ни с чем не сравнимый вид на город, лежащий у подножия дворца, на снежные пики гор, ограждающих с юга долину Инда, и на открытый ветрам горный кряж Кардонг-Ла, над которым нависают светлые облака, предвестники надвигающейся непогоды.

На закате вся песчаная равнина и утесы песчаника, высящиеся по ее сторонам, под лучами солнца раскаляются чрезвычайно. Город погружается в глубокий фиолетовый сумрак, а ряды белых ступ на равнине сверкают, словно ожерелье из драгоценных камней. В этот час мужчины и женщины Ладака читают вечерние молитвы, и над каждым домом на равнине медленно поднимается благовонный дым. Именно в этот час мира и молитв гость столицы маленького царства начинает понимать чарующую красоту этой страны и непреодолимую притягательную силу, воплощенную в ее детях.

У подножия дворца находится другая большая лестница, ведущая в маленькое царское святилище. Священник, отправляющий службы, оберегает священные образы и огни лампад-подношений на алтаре. Главная фигура здесь - Дуккар, Спасительница. Это статуя работы ладакского художника, который выполнил свою задачу в высшей степени успешно. Тысячерукая богиня держит многочисленные символы, которые являются знаком ее всепроникающей мощи. По стенам маленького святилища висят многочисленные знамена²⁸, некоторые из них очень старые, они представляют огромный интерес с точки зрения их художественного стиля. Поскольку Ладак расположен на пересечении нескольких высокогорных путей Азии, то его искусство и культура несут на себе отпечаток космополитизма. Некоторые живописные знамена исполнены в ярко выраженном индо-персидском стиле, многие детали кажутся взятыми с могольских миниатюр. Другие, напротив, строго придерживаются великой живописной традиции Китайского Туркестана. Мы провели долгое время, рассматривая живописные знамена в неровном свете лампады, – поскольку было бы святотатством нарушить темноту храма ярким, пронзительным светом карманного фонаря.

К сожалению, дворец - не лучшее жилище для экспедиции с ее ящиками и тюками, которые нужно паковать и распределять груз по пони. После нескольких дней, проведенных в фантастических стенах древней обители ладакских царей, мы были вынуждены вернуться в нашу прежнюю штаб-квартиру в придорожном бунгало, где было достаточно места, чтобы разобраться с грузом пони и держать наших верховых лошадей.

Древнейший дворец Леха располагается на отвесной скале Намгьял-цемо за городом, и говорят, что он был возведен царем Чаши Намгьялом (bKra-shis rnam-rgyal, около 1520). От этого древнего сооружения остались одни руины, в некоторые из его стен были разобраны для строительства нынешнего монастыря на этом холме.

Под холмом находится деревушка Чуби, заложенная тем же Чаши Намгьялом.

Нынешний раджа Ладака живет в своей летней резиденции – Тог (sTog). Он получает маленькую ежегодную пенсию и уединенный образ жизни. Он редко посещает город и остается в своем великом дворце только на время празднования Нового года. Его престарелый отец принял монашество и посвятил свою жизнь религиозной деятельности. Это умиротворенный, спокойный человек с чувством собственного достоинства, хорошо знающий священные заповеди своей страны. Когда он проходит по улицам Леха во время своих редких визитов в город, многие люди падают ниц перед ним, приветствуя потомка древнего рода Гесэра²⁹.

Храмы и монастыри Леха – это самая заметная часть и самого города, и его окрестностей. Старейший храм расположен на утесе Намгьял-цемо и посвящен Майтрейе. По преданиям, он был построен царем Бумде³⁰. На той же скале находится интересный храм, называемый Гонканг (mGon-khang), посвященный дхармапалам - владыкам четырех сторон света. Он был возведен царем Чаши Намгьялом, строителем дворца на том же утесе и деревушки Чуби. В храме есть фрески, важность которых возрастает от того, что возможно определить время их создания. К сожалению, при изучении изобразительного искусства Тибета, мы лишены точных дат, позволяющих определять периоды художественного развития страны. Мы говорим о различных иностранных влияниях на искусство Тибета, но не можем отнести их к определенному времени. Поэтому всегда большую радость вызывает нахождение фресок или картин, которые точно датированы. Я надеюсь посвятить отдельную работу стенописи тибетских монастырей; как и везде в Ладаке, их отличает строгая композиция, но при этом художник или художники, писавшие их, следовали не только каноническому искусству Тибета, но и находились под сильным влиянием мирского искусства соседних стран. В высшей степени примечательна фреска, изображающая семью ладакских царей. Мужчины облачены в могольские одежды, но царицы написаны в традиционном ладакском платье. Эта фреска отражает двойственность, до сих пор присущую ладакской культуре.

Ниже царского дворца Сенге Намгьял находятся два храма: первый посвящен Майтрейе, Будде Грядущего, второй – Авалокитешваре, божественному покровителю Тибета. В храме, или лхакане, Майтрейи – огромный образ Будды Грядущего, а также древние интересные фрески. На одной из них изображены дхьяни-будды, будды созерцания, облаченные, как и бодхисаттвы, в одежды индийских царевичей. Рядом с этих храмом лежат руины дома прежнего министра Ладака (bKa-blon). В этих руинах до сих пор можно найти древние глиняные образы и рукописные книги.

К северу от Леха расположен маленький монастырь Зангскар, ответвление монастыря Петуб. Он – сравнительно недавних дней, однако там есть несколько мастерски выполненных образов и фресок. Квадратный двор вымощен большими каменными плитами, ведущими к главному храму, который стоит напротив входных ворот.В первой комнате храма – глиняный образ Авалокитешвары, Милосердного.Стены храма покрыты современными фресками тонкой работы, написанными хорошо известным ладакским художником, уже очень старым, живущим в монастыре Трикше. За первой комнатой находится маленькая часовня, посвященная почитанию Дуккар. Рядом с образом богини мы видим большую статую Манджушри, или Джамьяна, Владыки Мудрости. Прочие монастырские здания отданы под кельи и кладовые.

Местом, более чем заслуживающим посещения, является городская резиденция кушока, или настоятеля, хорошо известного монастыря Хеми. За домом присматривает ньерва, или хранитель дома. Сам кушок только изредка бывает здесь, и большую часть года дом стоит пустой. Это типичное тибетское жилище, из верхних комнат открывается прекрасный вид на долину Инда и далекие снежные горы. Как обычно, в конюшнях, комнатах слуг и кладовых – земляной пол.На втором этаже находится кухня, поддерживаемая в чистоте, с огромными сияющими латунными котлами и прочей кухонной утварью. Жилые комнаты – на верхнем этаже. Там большие квадратные окна, так что в этих комнатах много воздуха. Только в одной из комнат окна застеклены, в других окна в прекрасных резных рамах, но без стекла или бумаги.

В некоторых частных домах Леха есть интересные фрески в жилых комнатах. В одном из таких домов мне запомнились фрески, иллюстрирующие житие Джебцуна Миларепы, его встречу с бонским магом Наропой на священной горе Кайласа и другие столь же известные эпизоды из жизни святого. В той же комнате есть и другая очень любопытная фреска, изображающая китайского императора и отбытие ладакского посольства к императорскому двору Китая. К сожалению, нет никаких записей, позволяющих объяснить или датировать картину. Хозяин дома называет эту фреску "rGya-nag-gi kong-ma chen-po", то есть "Китайский император". Это вторая фреска с историческим сюжетом, которую я обнаружил в Ладаке. Несомненно, что существуют и другие. Искусство фресковой живописи развивается в Ладаке до сих пор, и временами ладакские мастера создают произведения, вполне сопоставимые с работами центральнотибетской школы, строгие по композиции и рисунку.