5

Маглор отпустил моего посланца живым. Это само по себе было ответом: гибель Шабрука означала бы вызов мне и немедленно повлекла бы за собой соответствующие меры в отношении Маэдроса. Значит, удар попал в цель: нолдор прекратили лезть на рожон и задумались. Хорошо. Окончательного решения Маглор, впрочем, не принял; в сущности, попросил отсрочки. Что ж, мне спешить было некуда. Феанор еще не окреп после ран и потрясений, пора говорить с ним о деле не настала. Да и сам я, откровенно говоря, нуждался в отдыхе и исцелении: боль от ожогов упорно не проходила, и я пока не нашел способ справиться с ней. Вдобавок, за несколько сотен лет моего отсутствия накопилось немало задач, которые Саурон не мог решить в одиночку. Земли Эндорэ почти забыли хозяйскую руку, и я собирался исправить это.
Итак, я спокойно занимался своими делами и ждал, пока Маглор дозреет. Разумеется, не оставляя его без внимания.
Через четыре смены стражи после возвращения Шабрука разведчики сообщили о нескольких нолдорах, приближающихся к Железным горам. Я распорядился не трогать эльфов и не показывать, что их заметили.
И послал пару воронов – мне интересно было самому посмотреть, что будет делать Маглор со товарищи. Я практически не сомневался в том, кто именно пожаловал ко мне в гости.
И я не ошибся. Это действительно был Маглор. Он почти не прятался – то ли не умел, то ли так торопился увидеть брата, что забыл всякую осторожность. Только что не верхом поскакал. Скрывался только от тех орков, которых не увидеть было нельзя. О том, что у Ангбанда есть разведка, кажется, просто забыл: бежал по самым удобным тропам. И быстро бежал. Очень.
Почти так же легко было найти и второго. Куруфин. Сколько я его знал, он был сущей копией отца по горячности. Или даже превосходил Феанора (если это вообще возможно!). Этот, в отличие от Маглора, хотя бы пытался прятаться. Правда, пользы от его попыток...
А вот и близнецы. Ученики Охотника, будь он неладен. Эти поумнее, и моему ворону пришлось изрядно покружить, чтобы найти их. Мальчишки сильно отстали от старших – потому что шли аккуратнее. Но их привычка быть всегда и везде вдвоем уже стоила бы им жизни, пожелай я этого.
Глядя на эту четверку, я не сразу понял, что в них не так. А потом рассмеялся: каждый из сыновей Феанора был уверен, что к Тангородриму отправился он один! Каждый ушел тайком. И не от моих орков эти принцы прячутся под плащами простых воинов. Они от своих дружинников таятся.
Некоторое время я наблюдал за ними, словно кот за мышатами, и от души развлекался. И прикидывал, не повязать ли их тепленькими, раз уж они так любезно сами идут ко мне в руки. Я играл с этой мыслью, в глубине души уже зная, что не сделаю этого. Из-за Феанора. Просто не смогу снова причинить ему боль.
Между тем меня несколько беспокоило отсутствие еще двоих братцев. Неужто остались в Хифлуме? Или просто скрываются лучше? Я заставил ворона спуститься пониже.
Карантир обнаружил себя только в предгорьях Эред Энгрин. Ученик Ауле, он слышал Музыку гор и укрывался ею, словно плащом. Неплохо рассчитано, и промах только один: Эред Энгрин сотворены моей Музыкой. Не Ауле.
А вот Келегорма я так и не нашел. И это мне совсем не понравилось.
Пока я обдумывал, куда мог запропаститься ученик моего врага, Маглор добрался почти до подножия Тангородрима, и я отвлекся. Право, зрелище этого стоило!
Принц стоял на открытом пространстве, совершенно уязвимый для любого, кому захочется прикончить его. Вот они, аманские квэнди! Изнеженные и бестолковые существа. Те, что пробудились когда-то у Куйвиэнэн, были не в пример смышленее и шустрее. Испортили Валар эльфов, испортили. А жаль.
Маглор неотрывно смотрел вверх. Я нарочно разогнал облака над горами, так что видимость была отличная. Стоял он долго, и мне уже начала надоедать его неподвижность. Впрочем, возможно, он разговаривал с Маэдросом в этот момент.
Прочие мальчишки были умнее – они хотя бы ограничились осмотром издалека. Хотя бы не стали приближаться на выстрел.
Впрочем, издалека им было даже лучше видно. Тангородрим вообще сильнее впечатляет с расстояния.
Четверо младших повернули назад, а Маглор всё еще не двигался.
И вот тут я увидел Келегорма. Он возник словно из ниоткуда. Окликнул Маглора, тот вздрогнул, но даже не обернулся. Тогда младший обнял старшего за плечи и повел прочь. Тот не сопротивлялся.
Мой ворон бесшумно нырнул вниз и уселся на одну из скал, мимо которой проходили сыновья Феанора. Я поймал обрывок их разговора:
– …нет нужды теперь, – говорил Келегорм безучастному брату. – Моргот наверняка видел нас. Всех. Но почему-то не стал мешать.

6

Феанор был безучастнее, чем в те дни, когда он считал себя пленником. Неподвижный, он смотрел в потолок, и не думал ни о чем.
Он не жалел Маэдроса – сын сумел достаточно разозлить отца, чтобы тот перестал интересоваться именно им.
Он не жалел Маэдроса. Его горе было много больше страданий дерзкого сына.
Война. Неизбежная война между нолдорами и Ангбандом. Между моим другом и моими сыновьями.
– Война закончена, Феанор, – Мелькор вошел в комнату и устроился у изголовья нолдора. – Я же говорил, что остановлю ее. С каких пор ты стал сомневаться в моих возможностях?
Голос Темного Валы звучал бодро, но взгляд, устремленный на бледное лицо друга, выдавал тревогу. И еще – решимость.
Феанор не повернул головы:
– Ты был столь же уверен, что Маэдрос согласится на переговоры.
Мелькор запнулся, но не более, чем на мгновение:
– Так он и согласился. Более того, именно благодаря ему нолдор не станут больше воевать со мной. Как я и планировал. Нет, Маэдрос своего решения не изменил, – сказал Темный Вала, предваряя вопрос друга. – Но от его решений больше ничего не зависит. Хоть я и оставил его в живых, как обещал.
– Хорошо. – Всё тем же безжизненным тоном.
– Так вот, – Мелькор словно не замечал состояния Феанора. – Теперь нас с тобой ждет работа. Много работы.
Только тогда Феанор повернул голову и посмотрел на Мелькора.
– Вставай, – поторопил его Темный Вала. – Я должен отдать тебе кое-что. И тебе неудобно будет принять это лежа.
Требовательный тон Мелькора неожиданно пробудил доселе спавшее упрямство нолдора. Так что тот не спешил вставать. Даже не назло. Просто по привычке.
– Что ты хочешь отдать мне?
– То, что ты не ожидал получить обратно. То, что поможет тебе лучше любых целителей.
Мелькор усмехнулся и отошел к окну, выжидающе глядя на Феанора.
"Хочет расшевелить меня..." – подумал Феанор с благодарностью. И чувство признательности другу оказалось сильнее упрямства или ложной гордости.
Феанор встал и улыбнулся – печально и чуть снисходительно: дескать, тебе так нужно было добиться моего послушания?
Мелькор отбросил полу плаща, скрывавшую то, что он держал в руке.
– Он стосковался по тебе.
Рок Огня.
Феанор взглянул на свой меч так, как смотрят на друга после разлуки. Слов не было. Они были излишни.
Он подошел, взял меч, обнажил на ладонь, прижался к клинку плотно сжатыми губами.
Тот, кто когда-то был Государем Форменоса, сейчас не думал о том, что получить меч из рук Властелина Ангбанда означает... нет, даже тени этой мысли не было у Феанора, видящего в поступке Мелькора лишь доказательство искренней дружбы, последнее, весомейшее доказательство того, что Феанор действительно не пленник, доказательство полного доверия, тем более дорогого сейчас, после безумного упрямства Маэдроса.
– Спасибо.
Тихим голосом. От сердца. И невысказанным прозвучало: "За меч спасибо, но за доверие – вдвойне".

далее