Книга вторая. Пленник судьбы






























































































































































Глава 9. Песни лжи

Вспаши свою жизнь,
Посей свою смерть,
Пожни ее всходы.
Покорно ложись
Под зубчатый серп
Во имя свободы.

И сколько не плачь,
И сколько не рвись,
Не пустят оковы.
Пусти время вскачь,
Сложи свою жизнь
На уголь багровый.
Скади. Элис

Кто блуждал по пустыне сорок лет – оказался обманут,
И остался рабом, и остался рабом.
Лора Бочарова. Первая ария оруженосца

1

Что же достойнее? Кто мне ответит - что?
Быть рабом судьбы, не смея спорить с той очевидностью, против которой не пойдешь, - или бросить вызов, сломить стену "предопределенного", эту плетеную изгородь, кажущуюся незыблемым камнем?!
Что достойнее?
Быть верным сыном - или быть верным себе?
Король убит. И что я должен делать? - идти туда, куда зовет меня сердце, или сломать себя ради долга перед отцом?
Впрочем, пойти против отца - это тоже сломать себя.
Мир, ты взвалил на меня непосильную ношу! Я не тот, кто может это выдержать. Тут нужен либо воин с бесстрашным сердцем, либо... я не знаю, кто, - но не я!
Я слаб для этого.
О, если бы со смертью к нам могло придти забвение! Если бы нас ждал по ту сторону желанный покой... с какой радостью я расчелся бы с этой жизнью ударом кинжала!
Но покоя нас там не ждет. Это я знаю. А что - ждет?
Трус. Я - жалкий трус, и некому бросить мне в лицо эти слова. От страха перед жизнью я ищу смерти, от страха перед смертью - остаюсь жить.
Меня справедливо винят за бездействие. На первый порыв я способен. А дальше - раздумья. И ничего больше.
Я - виновен. Но мне не стать другим.
И некого просить отпустить мне эту вину.

2

"Феанор! Немедленно ко мне!"
Этот призыв был настолько неожиданным, что Мастер испугался: Мелькор всегда приходил сам. Что могло так встревожить Валу, что он требует Феанора к себе, даром что расстались полдня назад?
Самые дурные предчувствия сжали сердце.
И Пламенный помчался.
Проходы открывались там, где всегда были глухие стены; коридоры (или, скорее, лазы) были узкими и низкими, они почти сразу смыкались за спиной нолдора, а он поспешно шел, порой бежал в полной темноте, не зная, куда его выведут потайные ходы, и страшась подумать о причине этой скрытности и этой спешки.
Оранжевый свет на миг ослепил его. Всего лишь огонек светильника в кабинете Мелькора - после кромешной тьмы он казался ярким.
- Пришел? - хмуро спросил Властелин, не глядя на нолдора. - Слушай.
- Что произошло? - спросил Мастер, скрывая тревогу.
- Война. Она начнется завтра ночью.
Феанор сделал шаг назад... прижал руку к груди, словно не хватало воздуха или защемило сердце.
- Нет... - прошептал он. - Ты не сделаешь этого... Ты обещал...
- Сделаю! - крикнул Мелькор. - И сделаю именно я! Потому что если командовать войсками будет Саурон, то твои сыновья обречены. А если войну поведу я, то смогу спасти их. Прочими нолдорами придется пожертвовать, но твоих я уберегу.
Мастер, то ли не слыша его слов, то ли не осознавая их, отступил еще на шаг, еще... уперся спиной в стену. Только что здесь был путь. Выход.
Теперь выхода не было.
- Друг мой, я помню о своих обещаниях, - Мелькор изо всех сил старался говорить сдержанным тоном. - Но сейчас у нас нет иного выхода. Если бы я отказался начать войну, ее бы начал Саурон. Он еще поплатится за это, поплатится жестоко!.. но, пойми, завтра война начнется со мной или без меня. Мы с тобой еще можем успеть, Феанор. Успеть спасти твоих. Придумать, как помочь им уцелеть.
- Мы с тобой? - сощурившись, переспросил Феанор. - Ты полагаешь, я стану участвовать в планах уничтожения собственных сыновей?
- Да услышь ты меня наконец, упрямое созданье! - Мелькор сорвался в крик. - Не уничтожить, а спасти. Да, только их. Но они, твои нолдоры, останутся целы. Скажи, как лучше достичь этого?
- Что я могу сказать тебе такого, чего бы ты не знал? - спросил Феанор, глядя в никуда. - Ты хочешь, чтобы отец выбрал, кому из его сыновей остаться в живых, а кем пожертвовать? Ты этого ждешь? Или, - вопреки обыкновению, его голос был спокоен, - ты полагаешь, что я скажу: “Сравняй с землей Химринг, но не тронь Дортонион?” Что нового ты можешь услышать от меня? И что изменят мои слова в плане, который предложил Саурон?
- Я веду войну! - рявкнул Мелькор. - Я, а не Саурон! И я пытаюсь спасти твоих сыновей, позаботиться о них, пойми же!
- Я не веду войну против нолдор. Даже если ее называют “заботой”.

3

Пустота. Серое, вязкое ничто. Тошнотворное.
Так было, когда погиб отец. Я стоял над его телом и не понимал, кто я, что я и как мне быть дальше.
Словно меч Мелькора отсек часть меня.
Так и сейчас.
Мне было душно. Я брел по Ангбанду как в тумане, плотном, давящем, где и вздохнуть - тяжкий труд. Я был мертв - как мертв был мой отец, как мертвы были нолдоры, еще живые, но уже обреченные на смерть - новой войной. Войной, которую я так и не смог предотвратить.
Не смог предотвратить.
Но…
Но я успею предупредить их! Война еще не начата! Я не смог уберечь своих мальчиков от нее, но дать им хотя бы день, два, полдюжины на подготовку я еще могу.
Эти мысли вернули меня к реальности. Я стоял в одном из южных коридоров Ангбанда и то, что окружало меня, больше всего походило на бушующий океан. Нет, облик Ангбанда остался прежним, но я чувствовал торжествующую ярость, захлестнувшую здесь всё - и готовую выплеснуться наружу.
Успею ли я?!
Я помчался на Бесснежную.
Словно бег сквозь встречный ветер. Сила Ангбанда не пускала меня, отбрасывала назад, но я шел упорно, зло стиснув зубы, лез вверх по каменным ступеням, ставшим чудовищно крутыми и скользкими.
Добрался. Сел в кресло.
И - увидел.
Туман, заволакивающий нолдорские крепости.
Из этого кресла видно те земли, где сильна Тема Мелькора. Нолдор боролись с ней. Возводя крепости и покрывая камни узором, они не только бастионами отгораживались от того, кого звали Врагом. Они отгораживались от него Силой. И сейчас мне не увидеть их.
Я смахнул со лба мокрую от пота прядь волос. Пусть всё так. Но я смогу дотянуться до Маэдроса.
Должен.

Маэдрос вышел на стену крепости Химринга. Ниже мерно расхаживали часовые. Выше были ледники и звезды. Правитель Восточного Белерианда смотрел на север. На Ангбанд.
“Ненавижу тебя, - шептал он. - Ненавижу. Лучше бы ты был мертв. Ты предатель, и превращаешь в предателя меня. Вчера приезжал Келегорм, требовал наступать… мои отговорки уже не убеждают никого. Меня называют предавшим отца. Как бы я хотел действительно оказаться способен на это!”

Не получилось. Маэдрос не хочет слышать меня. Он закрылся. А осанвэ идет так тяжело… силой мне не пробиться в его сознание.
Ну что ж… попробуем иначе. Не Маэдрос. Келегорм.
Убеждать Неистового, что я жив, - глупо, но… умолчим о том, как умершему отцу удалось обратиться к сыну.
Я вспоминаю это лицо - тогда, в час Клятвы. Его глаза горели, его рот был оскален - ты вряд ли сильно изменился за эти века, мой неистовый сын.

Келегорм соскочил с коня, рывком сорвал перчатки, не глядя бросил их кому-то из дружинников.
- Мой лорд…
- Оставьте меня!
“Отец! Почему я вспоминаю тебя так ярко, словно ты был жив еще вчера?! Словно ты и сегодня жив?!
Отец! Надеюсь, тебе не дано знать, что творится здесь. Надеюсь, ты не знаешь, в какого труса превратился Маэдрос. Мне стыдно думать о том, что он - твой сын…
Отец! Твоя смерть была вчера. Сегодня. Миг назад. И мы не сделали НИ-ЧЕ-ГО, чтобы отомстить!
Мне хочется плакать. Или рычать как зверь, в кровь раздирая углы рта!..”

Не услышал. Пытаться дозваться до них через грохочущую Тему Ангбанда - всё равно что целить из лука при встречном ветре.
Сил почти нет… Неужели… я так и не смогу предупредить их?
Один застыл в своей ненависти, другой в гневе не видит ничего. А если попробовать поговорить с третьим? С тем, кто умел понимать меня лучше, чем мои собственные сыновья!

Отдав распоряжения переписчикам, король Фелагунд спустился вниз, в пещеры. Прошел несколько залов, молча одобрив их убранство. Природное каменное кружево было подчеркнуто, отделано нолдорским резцом, и маленькие светильники были спрятаны в нем столь искусно, что посторонний не смог бы угадать, откуда идет свет.
Бесчисленные складки скальной породы, словно тяжелая занавесь, скрывали вход в следующую пещеру.
Финрод присел на камень.
“Государь… ты бы порадовался, если бы смог увидеть это. Ты научил меня работать не с формой камня, а с его душой. Раскрывать ее. Делать зримой. Так из невзрачной ракушки достают сверкающую жемчужину.
Государь… Учитель… Не знаю, почему я сейчас вижу тебя так отчетливо, словно - вчера расстались. Не хочу вспоминать наш последний разговор. Не хочу вспоминать твое лицо, искаженное гневом. Твое презрительное “Так оставайся с ними!” Не хочу…
Ты был другим. Ты был добрым и мудрым, Государь. Только таким я тебя и помню…”

Я чуть не рухнул с кресла.
Он не слышит меня. Мне не достает сил заставить его услышать.
Я больше ничего не могу… если меня не услышали эти двое, то остальные тем более…
Проклятье!
Я, зная о войне, не могу их спасти! Предупредить даже не могу…
Мальчики мои… мальчики… Вы погибнете - и я обречен видеть это… Лучше шагнуть со скалы. Или - с балкона у себя в башне.
Стоп.
Моя башня.
Вершина Бесснежной помогает видеть, но не усиливает осанвэ. Скорее наоборот - тут ведь всё держится на Теме Мелькора.
А вот у меня… там всё другое. Уголок нолдорской Силы в Ангбанде.
Мой дом.
Скорее!

далее






























































































































































Эпиграф Глава 1. На грани Глава 2. Охота
Глава 3. Слуга Глава 4. Дом Глава 5. Путь к смерти
Глава 6. Черная Корона Глава 7. Друг Глава 8. Край мира
Глава 9. Песни лжи Глава 10. Бой с Мелькором Глава 11. Повелитель Мори
Глава 12. Брат Властелина Глава 13. Свобода


Портал "Миф"

Научная страница

Научная библиотека

Художественная библиотека

Сокровищница

Творчество Альвдис

"После Пламени"

Форум

Ссылки

Каталоги


Том 1. Братья по Пламени

Том 2. Пленник судьбы

Том 3. Клятва Мелькора

Отзывы и статьи

По мотивам...

Иллюстрации

История замысла

Издание

Альвдис Н. Рутиэн (с) 2002-2005
Миф.Ру (с) 2005-2014