Книга вторая. Пленник судьбы
 |
28 – Вот они, орки, – одними губами прошептал Тиндил. – Можно возвращаться.Несколькими днями раньше государь Финголфин вызвал их полудюжину и сказал: – Я подозреваю, что орки, которые захватывают в плен наших сородичей, обосновались где-то очень близко. На нас нападают одни и те же. Вы должны найти их лагерь. Найти, осмотреть издалека и немедленно вернуться. Этот приказ был ясен и однозначен, как все приказы. – Нет... – с ненавистью прошептал Уголек, самый молодой из разведчиков. – Мы не можем уйти просто так! Надо разглядеть их лагерь получше. – Еще скажи, что ты “языка” захватить хочешь! – нахмурился Варгон. – Но ведь он прав, – поддержал мальчишку Мифломэ. – Если мы вернемся с “языком”, государь нас только поблагодарит. – Ага, а если вообще не вернемся?! Они ругались почти беззвучно, пока их не остановил Тиндил. – Уголек и ты, Мифломэ, если вы так рветесь добыть “языка” – вперед. Мы втроем остаемся здесь. Ты, Варгон, немедленно возвращайся к нашим: удастся нам взять “языка” или нет, а сведения о лагере доставить надо. – Тиндил, давай вернемся все. Безумие – нарушать приказ. – Варгон, у тебя, я знаю, выдержка стальная. А у нас – мечи в ножнах чешутся. Так что хоть одного орка, а достанем. Пусть мальчишки за ним слазают. – Спасибо, командир! – просиял Уголек. – Ползите вниз, пока я не передумал. 29 Я не помнил боя.Я очнулся от того, что меня рывком подняли на ноги. Я попытался… попытался сделать хоть что-то – и обнаружил, что мои руки связаны спереди ремнем, который… Снова всё поплыло перед глазами. – Держись, Уголек, – услышал я голос Тиндила. Он, хоть и был так же связан, помог мне устоять. – Что с нами будет? – спросил я, как будто он знал ответ. – В гости вас отвезут! – вместо Тиндила ответил орк, захохотав мне в лицо. – К вашим друзьям-товарищам! Та штука, к которой был привязан второй конец моего ремня, оказалась седлом для волка. Орк ловко пристроил ее на спину своей зверюги, вскочил верхом и рванул вскачь. Я чуть не упал. Пришлось мчаться за ним. Я бежал, бежал, бежал – проклиная тот миг, когда задумал нарушить приказ. Ну вот и получил. И я, и Тиндил. Только меня, похоже, сзади приложили, а он – ранен. И перевязан орками. Зачем мы им нужны живыми?! А ведь они нас берегут. Иногда даже на шаг своих волков переводят. И уж не пускают быстрее рыси. Нас – берегут. А что стало с Мифломэ? Варгон ушел, а остальные?! Они же прикрывать нас собрались! Что я наделал! Неужели за мою дурость мы с Тиндилом заплатили свободой, а Рус, Мифломэ и Линдир – жизнью? Ну, может быть… кто-нибудь из них был ранен, мертвым притворился? Или – Рус и Линдир поняли, что нас не отбить, и… да лучше пусть они бросят нас, чем мне быть виновному в их смерти! 30 Новых пленных приводили всегда через равные промежутки времени. Феанор заранее спустился встречать.Пламенный не торопясь шел по привычному штреку. Услышал шум множества шагов. Остановился. Зажег пару светильников на стене. Сложил руки на груди. Застыл. Он знал, как это смотрится со стороны. Знал, как это подействует на орков. Да и с пленными упростит разговор. Орки при виде Повелителя застыли на миг, потом – поклонились. “Темный майар Фенырг” смотрел сквозь них. Пленные сгрудились. – Развяжите их. Сейчас. Глубокий, спокойный, властный голос отражался от стен, заполняя штрек. – Воля Повелителя! – рыкнул орк, шедший первым. “Повелитель” не пошевелился, пока не были разрезаны последние веревки. Впрочем, он остался недвижим и потом. – Ступайте. Вы сделали свое дело. Орки потопали в темноту… дальше… тише… тишина. – Пойдемте. Я отведу вас к вашим собратьям. Туда, где трудятся мастера. Не понимают. И как это я за столько лет не научусь сразу говорить то единственное, что они способны воспринять?! – Там нет орков. Нет пыток. Нет подневольной работы. Идите. Пленные пошли мимо него, Феанор скользил взглядом по их лицам – и вдруг поймал себя на мысли, что он стал равнодушен к ним. Они все – кроме самых первых, которых он помнил по именам, сделались для него единой массой. Упрямой, непокорной, но в общем управляемой. Ну вот – на пару дюжин больше. Это ничего не меняет. Принцип “шлифовки” выверен годами и почти безотказен. Ничего нового – хоть дюжиной больше, хоть дюжиной дюжин. – Финрод?! Вздрогнули все. Остановились. Что за вздор?! Ничем не похож этот мальчик на Финрода. Черноволосый ободранный щенок. Финрод-то сейчас правит Нарготрондом, возмужал, настоящим государем стал… наверное. Наверняка. Таким мальчишкой с жадным взглядом он был много… слишком много лет назад… – Как тебя зовут? – Jula1. Уголек. – Отойди в сторону. Ты пойдешь со мной. Будешь мне служить. Финрод… мальчик мой, малыш. Ты уже никогда… Никогда. Мы мертвы друг для друга. И я никогда не узнаю, каким ты стал. А этот мальчишка так похож на тебя. Не обликом. Сутью. На того Финрода, которого уже нет. На того Финрода, которого помню я. 31 – Пойдем.И мой хозяин повел меня по коридорам. “Мой хозяин”. Дикое, безумное сочетание слов. Я теперь не принадлежу себе. Я его собственность. Он выбрал меня из пленных, как выбирают понравившуюся вещь. Я – стал – вещью. Он лишил меня моей воли. Почему именно я?! За что?! 32 Пути по Ангбанду мальчик не запомнил. Только вздохнул с облегчением, когда они начали подниматься наверх. Винтовая лестница была долгой, ступени – крутыми, но Уголек всё равно радовался: с каждым новым витком тошнотворный ужас Цитадели Врага давил всё меньше.Они остановились перед узорными дверьми. И юный нолдор позабыл про плен, завороженный танцем линий. По белому металлу дверей шел орнамент черненого серебра. Чернение было нарочито неравномерным, так что симметричный рисунок казался разным. Цветы? Ветви деревьев? Просто узор? Всё вместе? Хозяин Уголька положил руку на середину рисунка – и по металлу прокатились голубоватые отблески. Двери распахнулись наружу. Первый раз за путь по Ангбанду Мастер обернулся к мальчишке и кивком указал на дверь: заходи. 33 Большая темная комната. Какие-то полки по стенам. Не разобрать, что там.Массивная дверь распахивается. Кабинет, он же спальня. Брр! Как холодно! Да у него окно – даже без ставен! Снег на подоконнике. И в этих насквозь промороженных камнях мне жить?! – Жить будешь там, – он кивнул головой на темную комнату, – ммм? – Уголек, – подсказал я. – Ну да. Уголек. Будешь помогать по мелочам. Еду приносить. Я неприхотлив, вот увидишь. – Да, господин. Я набрался храбрости: – Как мне называть тебя? Этот простой вопрос заставил его смутиться. Он сел за стол, молча провел пальцем по резной полосе, окаймлявшей столешницу (ой, красота какая! это кто же делал?!), испытующе посмотрел на меня и потом сказал: – В общем, так. Мне всё равно, м-м-м… Мори, поверишь ты мне или нет. Играть с тобой, как со всеми, я не хочу – да и смысла не вижу. Можешь верить. Можешь не верить. Но будешь называть меня тем именем, которое я тебе скажу. От его слов я невольно напрягся до дрожи. Впрочем, в таком лютом холоде кто угодно задрожит. – Д-да, г-господин-н… в-в-ув… – Твоего господина зовут Феанором. – Лжешь! Я даже не понял, как это у меня вырвалось. Крикнул – и сам испугался. Он пожал плечами: – Мне безразлично, веришь ты мне или нет. Ты будешь называть меня Феанором. Он встал, стянул со своего ложа меховое одеяло, кинул мне: – Завернись. Согрейся. Когда придешь в себя – отрежь кусок. Сделай из этого себе безрукавку какую-нибудь. На остальном спать будешь. Устройся, где я сказал. Обживи себе угол. – Д-да, господин. Мех был одуряюще теплым и мягким. 34 Ну вот зачем мне этот щенок понадобился?!Мало меня чураются пленные – так теперь еще видеть затравленный взгляд у себя дома? Эта дурацкая мысль о сходстве с Финродом… ну ведь ничем он на Финрода не похож! Просто… мне не хватает рядом моего ученика. Единственного ученика. Его внимания, его открытости, готовности слушать, жадности до неведомого. Но ведь этот мальчишка боится меня! Он никогда ни в чем не заменит… Впрочем, не отправлять же его обратно вниз. Глупо. Вот уж это – точно глупо. Будет мне еду таскать. Избавлюсь от орочьих морд. Давно пора. Как, бишь, его зовут… всё не запомнится. Черненькое что-то… Мор… а, ладно, пусть будет Мори. 1Квэнийское звучание имени. В избежании омонимии дальше используется перевод. далее |
|