Книга вторая. Пленник судьбы
 |
6 Мелькор зовет!Это может означать лишь одно: Государь здесь! Я нужен ему. Я бросил работу и помчался. Мне казалось - коридоры сами спрямляются на моем пути, сокращая путь вдвое, втрое; по лестнице я взлетел так быстро, как вниз не сбегал… и на площадке лицом к лицу столкнулся с Мелькором. Чуть не рухнул вниз. Мне показалось - он меня взглядом насквозь прожжет. Если только заметит. Не заметил… Обошлось… Что произошло? Что успело измениться за то время, пока я бежал сюда?! Что Государь ему наговорил? Что он услышал от Мелькора?! Неужели все наши… Нет. Нечего себя пугать. Надо войти и узнать. Надо войти. Страшно. Полгода я ждал вестей о войне - но сейчас боюсь их услышать… Но - надо войти. Государю нужна моя помощь. Надо. 7 При виде исхудавшего, почерневшего от горя Феанора Мори смог выдохнуть только:- Это ты?! Пламенный приоткрыл глаза: - Мори? - Государь, ты жив! - юноша бросился к нему, схватил безжизненно висящую руку, прижал к губам - и разрыдался. - Я жив? - переспросил Пламенный. - Наверное. Хотя это уже неважно... - Это важно... важно... - шептал Мори сквозь слезы. Феанор положил вторую руку ему на голову: - Хорошо, мой мальчик. Это важно. Я жив. Мори взглянул ему в глаза и робко спросил: - Государь, а... с нашими - что? - Мелькор говорит, что все мои сыновья живы. - Ты... тебя это словно не радует. - Мори, они все - мой народ. Народ, за который я в ответе. Чтобы уберечь от смерти не моих сыновей, но мой народ, я стал предателем. Стал тюремщиком. Ради жизни тысяч обрек на рабство сотни. И всё это оказалось напрасно. Властелин Ангбанда нарушил слово. Или, что больше похоже на правду, Мелькор больше не властелин в Ангбанде. Сам он не хотел этой войны. Его заставили. Мори застыл. - А сыновья... - продолжал Государь Нолдор, - да, конечно, я рад, что они живы. Но я - не лучше и не хуже любого другого отца. За жизнь моих сыновей заплатили собой сыновья других. Я думаю об убитых, Мори. О сгоревших заживо. И я не могу радоваться тому, что уцелели именно мои. 8 "Слово Властелина Ангбанда ничего не стоит".Убить за такие слова мало! Мало… да и толку нет. Убивать Пламенного глупо. Он сказал правду. Он ее - сказал. Прочие - трусы! - молчат. Думают так или почти так, но изображают послушание. Да и то - плохо изображают. Пытаются бунтовать, но в своем бунте осторожничают. Боятся меня. Правильно делают. Сор-ратники! Трусливые псы, тявкающие - и тут же поджимающие хвост! Феанор хотя бы смел. Хотя бы честен. Феанор. Мой друг. Мой брат. Хватит колебаться в выборе. Он сделан. Сейчас Пламенному надо придти в себя - а вот потом… 9 Последние несколько дней Мори осторожненько возвращал Феанора к тому, что сам юноша называл "нормальной жизнью".Он как бы случайно подставлял Государю под руку блюдо с фруктами или бокал вина… вино было крепче обычного, чтобы Феанор от него уснул. "Сколько времени он не ел?!" - в тихом ужасе думал Мори. По всему выходило, что - около года. Или чуть больше. "Да, он может обходиться без пищи, - размышлял юноша. - Перед войной он вернулся бодрым и сильным, никто не сказал бы, что он провел месяцы без крошки во рту. Он тогда вернулся почти счастливым… а сейчас… А сейчас надо заново приучать его кушать". Почти сразу Мори заставил своего Государя переодеться. Починить то, что было на Мастере, уже не представлялось никакой возможности. "А ведь он веками ходил в своей длинной тунике по горам, и никогда не то что не рвал ее - не грязнил!" Мори всегда изумлялся двум вещам: как Государю удается всюду лазить в одежде, полы и рукава которой доходят до щиколоток, и как любые пыль, грязь, снег, каменное крошево словно скатываются с нее. Но то, в чем Феанор вернулся сейчас… "В этом можно разве что лезть в рудник, где тебя никто не увидит. А лучше всего - в огонь эти лохмотья. Они пропитаны такой тоской - пальцы колет от прикосновения". Поразмыслив, Мори решил не срезать с туники камни, которыми она расшита, а бросить в огонь так - пусть камни обгорят, пусть пламя горна очистит их. Из золы их выгрести будет нетрудно. Убедившись, что Государь воспринимает эту заботу с послушным безразличием, Мори решил отвести Феанора к гейзерам - мыться. Зная любовь Феанора к резкой смене жара и холода, юноша "невзначай" повел его гулять подальше на север, где снег лежал и летом. Там, среди клубящихся паром источников, Мори попросил у Государя разрешения ополоснуться самому. Хитрость удалась сполна: - Конечно, искупайся, - отвечал Феанор. - А я, пожалуй, залезу в соседний ключ. Мори тихонечко перевел дыхание. 10 Я быстренько окунулся (долго в этом кипятке способен сидеть только Феанор!), оделся и стал приглядывать за Государем.Мало ли что… он последнее время плохо осознает окружающее. Впрочем, я бы и сам осознавал не лучше, будь я как он - предоставлен самому себе. Мне-то терзаться некогда, мне о нем заботиться надо. Нет, всё в порядке: вон, ходит, обсыхает. И как ему не холодно босиком по снегу ходить? Задумался о чем-то… Ладно, Государь, будем считать, что ты действительно не мерзнешь. Лицо у тебя вроде просветлело, значит, думаешь о чем-то хорошем. Думай, я не стану тебя отвлекать. Пока сам не замерзну. А уж тогда, извини, тебе придется со мной отсюда уйти. Всё равно куда, лишь бы не стоять на месте. 11 Я ошибался...Или, вернее, так. Я был прав, но верные мысли привели к нелучшим поступкам. Я сказал Мелькору правду - он действительно перестал быть властелином Ангбанда. Но ее не стоило говорить. Майары вынудили его начать войну. Саурон, Дарг... кто там еще меня терпеть не может? Все остальные? Неважно. И я отступился, не поверил, что возможно хоть чем-то помочь моим мальчикам. А Мелькор - смог. Вопреки своим. Даже мне вопреки... Ведь тогда, при том разговоре - он помощи у меня пришел просить. Я считал своей заслугой то, что в Амане хранил нашу дружбу вопреки своим, но ведь он... он сейчас делает то же самое. Я по себе должен знать, как ему тяжело. Он пришел за помощью - и получил удар. Нет, действительно - слово Властелина Ангбанда уже не значит ничего. Но там, где Властелин Ангбанда нарушает слово, там мой друг пытается его сдержать. Хоть как-то... Мой друг... Бывший друг. Жестокой правды, брошенной в лицо, он мне не простит никогда. 12 В Феанора полетел снежок. Пламенный непроизвольно чуть пригнулся - и снежок исчез в гейзере.- Мори, в чем дело?! - Я замерз, Государь. Пойдем куда-нибудь, а? - Замерз - так перестань мерзнуть. Я тебе дюжину раз это говорил: заставь свое тело полностью расслабиться, перестань думать о холоде, перестань чувствовать его. - Да, конечно…Но всё-таки, пожалуйста, пойдем. - Ну ладно, - Феанор умылся снегом, оделся. Потом посмотрел на юношу: - Кстати, Мори, если тебе холодно, ты можешь возвращаться. - Нет, - ответил тот непреклонно, - я сейчас не оставлю тебя одного. - Ты решаешь за меня, Мори? - нахмурился Феанор. - Сейчас - да, Государь, - Мори выдержал его взгляд. Пламенный молчал долго. Его молчание, бывшее сперва гневным, медленно становилось… понимающим? добрым? благодарным? - Ладно, пойдем, - наконец выдохнул он. 13 Палантир.Темный, почти черный шар из силимы, внутри которого едва теплится огонек. Крошечная искра. Но если ее раздуть, она заполыхает ярче любого костра. Этот огонь раздувают не дыханием, а мыслью. Порывом. Верой. Тоской… Отец! Что с тобой сделал Враг - прежде чем он атаковал нас?! Правда, он предупредил меня, спас Келегорма с Куруфином… - но что с тобой?! Ангбанд непроницаем для взора палантира, я могу видеть только три твои комнаты. Раньше видел и каменное кресло на горе, теперь - нет. За те века, что мы превращали Химринг даже не в крепость нолдорскую, а в нолдорские горы, - за это время возможность видеть происходящее внутри Ангбанда обратилась почти в ничто. Три комнаты. Три пустые комнаты. Месяц за месяцем. Даже черноволосого юноши нет. Что сделал с тобой Враг, отец?! Мне почему-то не верится в твою смерть. Не стал бы Моргот, убив тебя, слать мне то письмо. И еще - я убежден, что смерть твою я бы почувствовал. Нет, ты жив. Но ты слишком опасен для Ангбанда. Значит, ты в темнице. Надеюсь, она не слишком страшна… Отец! Ведь тебе же в свое время удалось вырваться из Ангбанда в Эндорэ! Почему же ты вернулся к Врагу, которого называл другом, к другу, который был и остался врагом?! Поздно сетовать… Палантир неотступно притягивает… хоть я знаю, что опять увижу: три пустые комнаты. 14 " Маэдрос! Мой мальчик, ты жив! И все твои братья живы, это правда?""Прав-вда…" "Как я рад… Расскажи, что - война?" "Спроси лучше об этом у своего друга, предатель!" Маэдрос обрубком правой отшвырнул палантир. - Темница?! Слишком уж он чистенький и ухоженный для того, кто побывал в темнице! Они с Морготом вели войну против нас, они вместе склонялись над картой, составляя план ударов! Ты не тронул своих сыновей, ты спас нас, отдав на расправу детей Финарфина! Ты выкупил наши жизни их жизнями! Ты стал военачальником Ангбанда!! Высокий едва слышно прошептал сквозь подступившие слезы: - Почему, почему я не умер на Тангородриме?.. |
|
|